На Фарстар**** есть пара поговорок, которые регулярно всплывают в болтовне за рюмкой и временами возникают на стенах в туалете. Первая поднимается к своего рода поэтическим высотам и звучит примерно так:
Вторая представляла просто констатацию факта:
Одинокие старики на Фарстар—Четыре все гомики.
Лежа на кровати в ожидании Глории Уиш, Старфайндер глазеет на черную безграничную бездну, где вчера виднелись проблески дальней звезды, завтра замерцает следующая, а сегодня — лишь капля темноты: он видит, как медленно поднимаются по небосводу мертвые киты, печальную прогулку лишенных ( ( * ) ) левиафанов, по поверхности
Он видит желтую пылинку: Мать—Землю. И рисует в воображении Землю в тонком пеньюаре — вот она ждет со всеми своими сокровищами... Землю Прошлого, огромную зеленую сферу со всеми ее морями, и кораблями в них, и древними армиями, марширующие по ее суше, с мякотью истории, королевами и королями, — красочное и жестокое зрелище... Все это я держу на своей ладони; все это мое, стоит только протянуть руку...
Входит Глория Уиш, несет корзину поцелуев.
— Старфайндер, мой Старфайндер, отчего ты так бледен?
Она сбрасывает тончайший кружевной наряд, гасит свет и садится на край постели. Ее груди, как два бледных холма— близнеца, возвышаются над ним, а выше парит ее лицо. Он смотрит на нее снизу вверх, и она делается все краше, затмевая звезды. Она подобна ветру, прилетающему с юга, и этот ветер обдает его теплом, когда два бледных холма опускаются ему на лицо. Изголодавшийся, он насыщается. Теперь ветер становится еще теплее, обволакивает его, поднимает в небо, и звезды сияют ярче, едва их с Глорией подхватывает вихрь ночи; ветер поднимает его все выше, и он оказывается среди кружения звезд. Одна за другой они ослепительно вспыхивают вокруг его головы и падают, как цветы, мимо его лица вниз, вниз, вниз... Смутно, словно из далекого далека, он чувствует слабый укол «приапической» иглы, и пробуждается от ускоренного тока собственной крови. Ветер — теперь это горячие, обжигающие порывы — снова швыряет его вверх, и новые звезды превращаются в сверхновые. Они сокрушают сетчатку его глаз, превращаясь в ослепляющие осколки, которые вонзаются в его мозг в мучительном контрасте с тьмой его подземной темницы, а он колотит кулаками в неподатливую дверь. Он продолжает отчаянно колотить по деревянным бревнам, забывая о щепках, вонзающихся в руки. Пот катится градом по его телу, скрытому под рясой с капюшоном, голос хрипит, когда он орет, требуя свободы... и вдруг дверь поддается — замок вылетает из своих бетонных гнезд, и он выбирается из отвратительной грязной ямы тайной подземной темницы в комнату над ней. Комната — обширное ложе, на котором лежит его тюремщик, непристойно сплетясь с проституткой из Нового Вавилона. Нет, это не его тюремщик, это он сам, переплетя с ней руки и ноги, извивается и дрожит: отзвуки грандиозного оргазма... Его пальцы, впившиеся в ее ягодицы, начинают украдкой ползти по ее потной спине и обхватывают ее шею. Большие пальцы рук вонзаются ей в глотку, обрывая первый и последний крик, впиваются глубже, глубже. Он осознает, что крепко зажмурился, и открывает глаза, чтобы тут же увидеть перед собой лицо ангела Глории Уиш. Но и тогда его пальцы не выпускают ее шею, хотя посинение ее лица очевидно, а низкая температура горла доказывает, что капсула мгновенной криогенизации в ее предсердии уже выбросила свои частицы, расходящиеся по всему ее мертвому телу.
Проходит немало времени, прежде чем Старфайндеру удается оторвать пальцы безумного Монаха от горла мертвой женщины, и еще больше его проходит, прежде чем ему удается вернуть Монаха в его тайную подземную темницу. Позже ужаснувшийся Старфайндер стоит один посреди комнаты. На кровати неподвижно простерто криогинезированное тело Глории Уиш.
Но перед нами не только Старфайндер испуганный, но и Старфайндер целеустремленный. Он пакует свои скудные пожитки и спускается на первый этаж, где в специальной нише припаркован автомобиль на воздушной подушке, автомобиль Глории Уиш. Автомобиль мчит его в порт ОКК, где ворота, опознав машину, тут же широко распахиваются. В считанные минуты он уже сидит за управлением шаттла, поднимается в небеса.
Он стыкует шаттл с причальным отсеком и входит в чрево кита. Здесь он обезвреживает охранника и, связав ему запястья и лодыжки, переносит в причальный отсек и заталкивает в шаттл. Затем программирует автопилот на трехкратный облет по орбите Гола и возвращение в Сверц и запирает дверь. Вернувшись в чрево кита, он в складском помещении запасается портативным сварочным аппаратом и пакетом сварочных стержней из трансстали, а затем спускается на палубу номер 4. Там, надев костюм—защиту от 2-омикрон-vіі, спускается в полость под механической мастерской. И восстанавливает розу.