Но у его победы есть изъян. Он убил Мишель Д’Этуаль дважды, а умереть может только один раз.
Но в одном отношении — в отношении безумца в его голове — одного раза вполне достаточно.
Кит, который все эти недели, если не учитывать короткие путешествия в глубины космоса за «едой», преданно оставался «при нем», сообщил, что к Старфайндеру собираются гости:
Один из них, по-видимому, великан. Второй посетитель — женщина.
Великан на поверку оказывается киборгом. Женщина оказывается Глорией Уиш.
Старфайндер ошеломлен. Он не одну неделю ждал, что она свяжется с ним по поводу кита, но полагал, что контакт будет осуществлен через третьих лиц. Ему и не снилось, что она снизойдет до того, чтобы явиться к нему собственной персоной.
Прошло много времени с тех пор, как он впервые увидел ее после своего возвращения. В ходе судебного процесса он видел ее каждый день. И, пока она занимала место свидетеля, давая показания по поводу собственного убийства, она ни разу не отвела глаз от его лица, а после он постоянно чувствовал ее ледяной взгляд на своей шее.
Сейчас ее взгляд застыл на его лице. Несмотря на его знакомство с процессом декриогенизации, он по-прежнему чувствует замешательство в присутствии женщины, которую лишь немногим больше месяца тому назад убил собственными руками.
— Пожалуйста, садись, — говорит он.
Она качает головой. Высокая, холодно-красивая, на сей раз она в зеленых тонах. Зеленый лиф, сквозь который торчат соски. Зеленая полупрозрачная облегающая юбка, которая липнет к ее гибким ногам словно зеленая кожа. Зеленые туфли с чуть загнутыми носами. На голове зеленая лента со сверкающим изумрудом в центре. Волосы, только что уложенные немыслимой волокнистой копной, напоминают настоящий, желтый сноп пшеницы, доставленный с полей Юга.
Глаза ее холодны, как озера Фригидии. Взгляд остается прикованным к его лицу. Рядом возвышается вошедший вместе с ней киборг. Списанный боевой киборг, превращенный в телохранителя. Его зубы из высокоуглеродистой стали могут прокусить насквозь обычные металлы. Глаза киборга — линзы, рассчитанные на восприятие микро- и макромира и записывающие все, что он видит. Вместо рук у него покрытые искусственной плотью шарнирно-сочлененные стальные профили, способные сносить дома. Пальцы левой руки — втяжные обоюдоострые ножи. Правая рука — самозарядный «Вейканцер» .50. Покрытые искусственной плотью шарнирно-сочлененные стальные ноги приводятся в движение встроенными энергетическими установками, позволяющими ему развивать скорость до 60 миль в час. В мозгу — миниатюрный приемник, настроенный на отпечаток голоса его клиента.
— Пожалуй, возможность оказаться лицом к лицу с собственным убийцей, — вскоре говорит Глория Уиш, — стоит такого неудобства, как смерть.
— Ты сама — свой убийца.
— Я? А я-то думала, это ты совершил этот подвиг, хотя так и не смогла уяснить, почему. Как и то, зачем ты похитил космического кита.
— Я убил тебя, потому что ты убивала меня.
— Правда? Но я делала это таким приятным способом... Однако зачем ты угнал космического кита? Если бы ты попросил, я дала бы тебе одного из них. И почему ты угнал именно этого? Почему именно того, которого полностью реконструировали?
Старфайндер молчит. Она не знала тогда, и она не знает и сейчас, что похищенный им кит был живым и даже сейчас остается живым. Она-то отдала бы ему мертвого кита, наверняка. Но не того, который все еще жив. Она сначала убила бы его, а потом отдала бы. С ее точки зрения, как и для всех жителей Гола, лучшие киты — это мертвые киты. Мертвых можно превратить в корабли, которые, в свою очередь, можно превратить в деньги. Таким образом, сознайся он, что выкрал именно этого кита потому, что тот все еще был жив, она не увидела бы никакого смысла в такой краже. А если бы он добавил, что выкрал кита, поскольку тот заключил с ним договор, Глория лишь посмеялась бы над ним. Общение между человеческим существом и космическим китом дело не просто неслыханное — немыслимое.
— Я не возбуждала дела против тебя. Даже в отсутствии одной из сторон. И было бы тщетно возбуждать его сейчас. Но я хочу, чтобы ты вернул мне кита.
— Полагаю, хочешь. — Он полушутливо добавляет: — В обмен на мою жизнь?
— Нет. В обмен на жизнь той девушки, которую ты пытался декриогенизировать. Той самой, чью жизнь ты просил «возвратить», обращаясь к тюремной администрации, когда тебя впервые доставили сюда.