– А, Емеля! Хорошо, что ты пришёл! – обернулся ко мне Севка с таким невинным и счастливым выражением лица, какое бывает у ребёнка, получившего на праздник обещанного петушка на палочке. – Я тебе сейчас такое покажу…
– Это я тебе покажу!
От возмущения я аж задохнулся, и слова, выстроенные в моём мозгу в длинную и выразительную цепочку, вмиг рассыпались.
– Да ладно тебе! Не серчай, успеем мы с теми войнами разобраться, – всё так же радостно улыбнулся мне олух царя небесного. – Я ж не виноват, что кто-то в кладовке ключи оставил. Вот я и решил посмотреть, к каким дверям они подходят. А потом… Знаешь, если бы ты первым увидел это чудо, тоже забыл бы обо всём на свете.
– И что за чудо такое?
Конечно, мне было любопытно. Но не настолько, чтобы и в самом деле забыть, где мы находимся. Равно как и то, что дружок мой сюда без спроса пробрался.
– Да вот, смотри!
И он сделал широкий взмах рукой, как купец на ярмарке, свои товары расхваливающий. Я недоумённо глядел то на самого Севку, то ему за спину. Кроме лавки и стола в клети ничего не было. На столе стояло нечто большое и прозрачное, яркими золотыми искрами на свету играющее. То ли огромная льдина, непонятно как в тепле не растаявшая, то ли кусок горного хрусталя. Красиво, по правде говоря, но не до умопомрачения.
– И когда мне начинать восхищаться? – ядовито уточнил я.
Теперь настал Севкин черёд возмущаться.
– Да ты хоть знаешь, дубина не струганная, что это такое? Это – магический кристалл. Я ж тебе, неучу, рассказывал! Да ты, может, никогда в жизни его больше не увидишь, а всё ерепенишься.
Да, действительно, о кристалле мне Севка в своё время все уши прожужжал. Предмет этот, у гномов уже ставший обыденным, в Лукоморье оставался чудом невиданным. Если честно, кроме Севки, о нём знали разве что купцы, в далёкой Гномландии побывавшие. Да и то не все, а лишь самые в волховстве искушённые.
Если верить всезнайке рыжему, умея с кристаллом тем управляться, можно на любой вопрос ответ заполучить. Сколько звёзд на небе? Как здоровье племянника гномландского короля? Когда умрёт последний дурак? И какая завтра в Беловодье погода будет? А может, он и мне подскажет, где русалка моя прекрасная живёт?
Всё, на этот крючок я и попался! Последней уступкой здравому смыслу был мой робкий вопрос:
– А охрана нас не хватится?
– Не-а, – уверенно отмахнулся Севка. – Я одного в переходе встретил, попросил вместо меня в кладовку сбегать. Мне, мол, воевода запретил. Так он от меня со всех ног припустил. Сейчас, наверное, вся княжеская охрана в своей сторожке заперлась. Боится нос высунуть, как бы мы их работать не заставили. – Он беззаботно рассмеялся и подвинулся на лавке. – Садись, вместе забавляться будем. Да ты не волнуйся, я его сто раз пользовал. Сейчас и тебе покажу, как с ним обходиться.
Он ткнул тонкой серебряной палочкой в маленький красный кружок, на нижней грани расположенный, и в глубине кристалла появились непонятные знаки.
– Это на гномьем языке означает – "готов к работе", – тут же объяснил Севка.
– Чем умничать, лучше прикажи ему по-нашему изъясняться, – проворчал я.
Ох, доведёт меня рыжий когда-нибудь! Всё-то ему известно, всё он понимает и другим растолковать может. Вот погоди, управлюсь с делами спешными и тоже за науку сяду. Все премудрости книжные изучу и буду таким же, как ты, индюком надутым ходить. Или даже как профессор Любомудр Звениславич. Спроси у меня тогда что-нибудь!
– Как скажешь, – ничуть не обидевшись, согласился мой напарник и опять палочкой волшебной по кристаллу провёл.
Тот живо откликнулся, и на месте прежней надписи появилась новая, вполне понятная: "Жду приказаний".
– Смотри, что он ещё может! – Севка надел себе на голову серебряный обруч и коснулся жезлом травяного узора на нём.
– Перехожу на голосовое управление, – послышался из обруча глухой, безжизненный шёпот.
Севка на меня оглянулся, ожидая восхищение на моём лице увидеть. Не на того напал! Спору нет, хитрую игрушку гномы придумали. Да только, какова она в деле?
– Давай, показывай, что твой кристалл умеет!
– А что бы ты хотел узнать?
Я пожал плечами и, старательно равнодушие изображая, предложил:
– Ну, к примеру, как человека в Старгороде разыскать?
– Да проще простого! – ответил мой напарник и вдруг насторожился. – А какого человека?
Ага, так я тебе и сказал! Мы, беловодские, сами в капкан не полезем. Сейчас ты мне просто покажешь, как с дивом заморским управляться, а Дину я после уже без тебя искать стану.
– Да хотя бы нас с тобой! Или лучше – профессора, – ловко выкрутился я.
Севка усмехнулся. Решил, видно, что я хочу ещё раз напомнить о себе зловредному старику. А затем передал кристаллу моё пожелание. Тот непонимающе замигал. Пришлось объяснить подробней. Наконец, внутри него что-то щёлкнуло, и на обращённой к нам грани появилась надпись: "Полный список жителей города Старгорода с указанием мест их проживания по состоянию на месяц листвень лета 6462-ого от Сотворения мира".
– Открой! – коротко приказал рыжий всезнайка.
Но кристалл вдруг показал свой нрав. Из обруча донёсся по-прежнему еле слышный, но уже не безразличный, а строгий и требовательный голос:
– Ключ!
– Чего, чего? – переспросил я.
– Слово тайное он у нас требует, разрешающее список этот просмотреть, – пояснил Севка.
– А ты его знаешь? – с надеждой поглядел я на друга.
– Узнаю! – уверенно ответил тот и впился глазами в глубину кристалла.
– Ой ли? – засомневался я, но Севка не удостоил меня ответом.
Что ж, если он с этой преградой справится, мне не останется ничего иного, как признать в нём истинного мастера и перестать над ним подсмеиваться. А почему бы ему и не справиться?! Я уже говорил, что мой рыжий напарник, как никто другой, легко распутывает чужие заклинания. Особенно иноземные. А из них лучше всего – гномьи.
Думал Севка долго, почти четверть свечи. (Если кто не знает, свеча – это мера времени такая, за которую обычная, в вершок толщиной восковая свечка на вершок же прогорает.) Потом вдруг поднял голову и уверенно произнёс:
– Аста ла виста, бэби.
Пусть Чур догадывается, что это могло означать, но кристалл удивлённо моргнул, и вместо одного названия на нём появился длинный столбец имён и пояснений к ним. Но профессора Синицы в нём не было.
– Дальше! – приказал Севка. – Ещё дальше, стой! Вот он.
Я пригляделся. В глубине волшебного камня среди прочих чётко виднелась запись: "Любомудр Звениславич Синица. Профессор Академии Волхования и Чародейства. Княжий городок, Думский переулок, пятый дом одёсную, считая от Студёноморских ворот".
Всё, больше мне ничего узнавать пока не требовалось. Теперь я и сам с кристаллом управлюсь. Можно было бы и уходить. Но тогда Севка непременно задумается, а зачем мне всё это понадобилось? О Дине мы с ним по-прежнему не вспоминали. Но я был уверен, рыжий на неё свои виды имеет. И если догадается, вполне может помешать моим поискам. Нет уж, не настолько я прост!
– Давай посмотрим, что он ещё умеет, – с деланным воодушевлением предложил я.
– Ага, – кивнул Севка и с пугающей быстротой серебряным жезлом заработал, бормоча себе под нос: – Пересылка писем – не сейчас… Список должников – тоже не для нас… Армейские запасы – как-нибудь обойдёмся… Цены на продовольствие – и так знаем… Сыскное ведомство – не допусти Сварог!.. О! Казначейство – занятно, занятно… А это что? – он остановился и медленно, чётко прочитал: – Княжеский венец!
Нехорошее предчувствие зашевелилось у меня где-то в области живота, пробежало по спине и возле горла тяжёлым, горьким комом остановилось. Так что говорить я теперь мог с большим трудом.
– Севка! – прохрипел я. – Хватит уже, наигрались.
– Да ты что, Емеля?! – не понял он моих опасений. – Я же три года мечтал с ним повозиться. Такой случай!