Дверь снова тихо зазвенела. Эвинг недовольно оторвался от экрана. Он не ждал посетителей и ни о чем не просил персонал гостиницы.
— Кто там?
— Мистер Эвинг, — раздался знакомый голос. — Можно войти? Мне хотелось бы поговорить с вами. Мы уже встречались сегодня днем в здании космопорта.
Эвинг узнал голос. Он принадлежал безухому землянину в бирюзовом хитоне, от которого при первой встрече Эвинг не добился никакого результата. “Что нужно ему от меня сейчас?” — удивился Эвинг.
— Хорошо, — громко сказал он. — Заходите!
Дверь повиновалась этому распоряжению.
Тщедушный землянин, кланяясь и бормоча приветствия, вошел в комнату.
Это был худой, болезненный и хрупкий на вид мужчина. Эвингу даже показалось, что хороший порыв ветра мог бы разнести его на множество частиц. Он был ростом не более полутора метров, бледный, с восковой кожей, большими серьезными глазами и тонкими безвольными губами. Свод его черепа был совсем лысым и слегка лоснился. В его кожу на руках и ногах были имплантированы бриллиантовые кулоны, покачивающиеся при каждом его движении.
Землянин с изысканной чопорностью пересек комнату и подошел к Эвингу.
— Надеюсь, что я не потревожил вашего уединения, — произнес он нерешительным полушепотом.
— Вовсе нет! Может быть, вы присядете, — пытаясь унять свое раздражение, предложил Эвинг.
— Я предпочел бы постоять, — ответил землянин. — Таков наш обычай.
— Как вам будет угодно.
Вместе с любопытством Эвинг ощущал глубокое отвращение, глядя на этого нелепого землянина. На Корвине всякий, кто облачился бы в такой клоунский наряд, подвергся бы язвительным насмешкам.
Землянин натянуто улыбнулся.
— Меня зовут Сколар Майрак, — сказал он. — А вы Бэрд Эвинг с планеты-колонии Корвин, не так ли?
— Правильно, — кивнул Эвинг.
— Мне очень повезло, что я повстречался с вами в здании космовокзала сегодня днем. По-видимому, первое впечатление, которое я произвел на вас, было неважным, наверное, я показался вам легкомысленным. Я хотел бы попросить у вас прощения за это, колонист Эвинг. Я должен был сделать это еще там, в здании космопорта, но мне помешал этот орангутанг сирианин, который завладел вашим вниманием прежде, чем я смог заговорить.
К своему удивлению, Эвинг заметил, что землянин говорит практически без всякого акцента, который, как ему показалось раньше, был характерен для жителей Земли. Но что, однако, нужно этому фатоватому коротышке?
— Совсем наоборот, Сколар Майрак, совсем наоборот. Не надо никаких извинений. Я не сужу о человеке по первому впечатлению, особенно на чужой планете, чьи обычаи и образ жизни не знакомы.
— Отличная философия! — печальное лицо Майрака прояснилось. — Однако вы выглядите настороженным, колонист Эвинг. С вашего позволения я хотел бы несколько смягчить нервное напряжение и дать вам возможность расслабиться.
— Расслабиться?
— Просто небольшая коррекция вашего нервного состояния. Здесь, на Земле, мы неплохо овладели подобными приемами. Вы разрешите?
— Но что это означает в действительности? — с сомнением в голосе спросил Эвинг.
— Мимолетный физический контакт и ничего больше. — Майрак просительно улыбнулся. — Для меня нестерпимо видеть человека в таком ужасном состоянии — это причиняет мне настоящую физическую боль.
— Вы возбудили мое любопытство, — улыбнулся Эвинг. — Ну что же, давайте, поработайте надо мной.
Майрак легким шагом приблизился к Эвингу и приложил ладони к шее скептически усмехающегося космонавта. Эвинг инстинктивно замер.
— Спокойно, колонист, — пропел Майрак. — Пусть ваши мышцы расслабятся. Не сопротивляйтесь мне. Расслабляйтесь…
Его тонкие, как у ребенка, пальцы без предупреждения сдавили кожу на затылке Эвинга у самого основания черепной коробки, и тому вдруг показалось, что в его глазах вспыхнул яркий свет. Все это длилось не более одной десятой доли секунды. Затем он почувствовал, что напряженность покидает его. Внезапно ему стало легко, будто гора свалилась с его плеч, будто он одним рывком стряхнул с себя все то напряжение, которое накапливалось в нем в течение целого года.
— Это чудо! — восторженно воскликнул он.
— Мы умеем искусно манипулировать нервными узлами. В неумелых руках исход подобной операции мог бы быть фатальным, — улыбнулся Майрак. — В руках такого профессионала, как я, тоже вес могло бы закончиться фатально, но только в том случае, если бы это входило в мои намерения.