После беседы, не надеясь на память, тут же, в кремлевской приемной, он записал подробно все вопросы, которые задавал ему Владимир Ильич, все советы и рекомендации. А возвратившись, сделал на общем собрании крестьян Ефимьяновской волости обстоятельный доклад. По рассказам односельчан, Гусев, чтоб не сомневались земляки, всем показывал собственноручную записку Ленина, врученную ему вождем на память о беседе.
В протоколе своем собрание записало: «Товарищем Гусевым было пояснено о поездке в город Москву в ЦИК и поделился о своих впечатлениях и пребывании там и как был в беседе с представителями ЦИК и беседовал с председателем Совнаркома товарищем Лениным, каковой принял дружелюбно как старший товарищ, и беседа была чисто о крестьянине, как улучшить устройство хозяйства крестьянина, на каковом состоит все государство…»[39]
Живой рассказ Гусева о поездке к Ленину много раз передавался из уст в уста льговскими крестьянами. Казалось, будто Ильич беседовал со всеми.
Перед войной сельское хозяйство всего Старицкого района прочно стало на ноги. Успешно развивалась промышленность. Выпускалась разнообразная продукция: масло, сыр, спирт, швейные изделия, кирпич и т. д. Было несколько заводов по переработке льна.
Возросло значение Старицы как культурного центра. В 1938 году в двух средних и нескольких начальных школах, сельскохозяйственном техникуме и школе медицинских сестер училось 1,5 тысячи человек. В городе работали краеведческий музей, кинотеатр, три клуба, две библиотеки.
Великая Отечественная
22 июня 1941 года в Старицком районе было решено отпраздновать завершение посевной кампании. Спозаранку в райцентр на убранных цветами и лентами лошадях стали съезжаться колхозники.
…А где-то уже падали бомбы, разрывая в клочья и это голубое утро, и человеческую радость, и всю нашу мирную счастливую жизнь…
В первый день войны с объявлением мобилизации буквально за несколько часов в районе были созданы сборные пункты и призывные комиссии. Предстояло в кратчайший срок направить в войска людей и технику. Партийный и советский аппарат возглавил эту работу. Мобилизационное задание район выполнил раньше установленных сроков.
Около 50 процентов всего состава партийной организации в первые дни войны было призвано в Вооруженные Силы. Колхозы, совхозы и МТС передавали для нужд армии автомашины, тракторы, лошадей. Колхозники в труднейших условиях убирали урожай, торопясь сдать его государству и помочь фронту. А вскоре в связи с приближением фронта райком партии и райисполком уже занимались эвакуацией населения, оборудования предприятий, скота.
Осенью 1941 года калининское направление приобрело исключительно важное значение. Район Калинина обеспечивал связь между двумя фронтами — Западным и Северо-Западным. Именно здесь гитлеровское командование пыталось осуществить прорыв с последующим выходом в наш глубокий тыл. Этим объясняется сосредоточение на калининском направлении больших сил врага. Здесь действовала 3-я танковая группа в составе трех танковых и двух мотострелковых дивизий. Кроме того, готовились для нанесения удара войска 9-й армии в составе 16 дивизий и полк СС «Череп».[40] 10 октября немецкое командование бросило в направлении Зубцов — Старица — Калинин сильную ударную группу: 41-й моторизованный корпус, две танковые и одну моторизованную дивизии. Днем 12 октября немецкие подвижные части заняли Погорелое Городище и Зубцов, а к вечеру танки с черными крестами вошли в Старицу. 14 октября был занят Калинин.
Более двух месяцев войска Калининского фронта под командованием генерал-полковника И. С. Конева вели тяжелые оборонительные бои. Несмотря на значительное численное превосходство, враг так и не смог продвинуться ни к Торжку, ни к Бежецку, ни по Московскому шоссе.
Изматывая противника, Калининский фронт готовился к наступательной операции. В задачу фронта входило уничтожение противника в районе Калинина и выход во фланг и тыл его частям, наступавшим на Москву со стороны Клина.
Наступление, начавшееся 5 декабря, велось силами двух армий. Наши части уступали противнику в технике, не было большого преимущества и в живой силе. Но ненависть к врагу, жажда мести удесятеряли силы бойцов. Немцы явно не ждали такого наступательного порыва. 14 декабря 1941 года начальник генерального штаба генерал-полковник Ф. Гальдер сделал такую запись в своем дневнике: «Клюге завтра примет решение о том, сможет ли он удержать занимаемый им фронт… От 3-й танковой группы поступили донесения, говорящие о серьезном положении на ее фронте. Намерения: эвакуировать Калинин и постепенно отходить на отсечный рубеж у Старицы… На новый рубеж мы выходим с ослабленными войсками. Сомнительно, чтобы в случае серьезного наступления противника нам удалось удержать этот новый рубеж».[41]
40
См.: