Имран не пошевелился.
Ему было нужно идти копать яму, поглубже закопать заражённое, представляющее опасность тело, но он страшился этой работы. После того, как он установит крест, от правды будет некуда деться. Хоть вой, хоть плачь. А правда была в том, что он остался один. Один на сотни тысяч километров путаных переходов.
Один в лабиринте, каждый шаг в котором грозит бедой и лютой смертью.
***
Поляна перед тёмным зевом пещеры открылась неожиданно. Имран по инерции сделал ещё два шага и остановился.
Он знал это место. Теперь ему казалось удивительным, что он сразу не догадался, куда шёл. Три месяца назад, они вшестером вышли из этой пещеры на пыльный каменистый плац, и вот так же, как и он сейчас, остановились, замерли перед человеком, который назвался Стариком.
Имрану припомнилось многое из того, о чём заботливая память долгое время молчала. Припомнил холод, и как по спине что-то текло, а руки были мокрыми и скользкими... А рядом шли другие люди, и тогда он ещё не знал, что это не просто «люди», - это братья и сёстры, товарищи... семья.
Старик познакомил их друг с другом, дал имена, умыл в ручье и одел. А они только озирались и переглядывались, силясь понять, кто они и зачем.
«Скотство, - с запоздалым раскаянием подумал Имран. - Старик прав, мы поступили с ним как неблагодарные свиньи. Если бы не он, растения выпили бы нас прямо тут, у входа».
Он прислушался к эху зыбкой памяти, но так и не смог вспомнить, что же было до того, как они вышли из этой пещеры. Старик много рассказывал о внешнем мире: о горах, грозящих ветрами и лавинами, о странах, не одно столетие мечтающих завязать торговые отношения. О смельчаках, прокладывающих караванный путь.
«Людям нужен верный ход, - говорил Старик. - Вы - разведчики. Вас отправили на поиски. ТАМ вы будете богатыми, обеспеченными людьми. Вас будут любить и уважать».
В его устах это «ТАМ» звучало как земля обетованная: кисельные берега, молочные реки... но насколько они были бедны до входа в пещеры? И что такое «богатство»? Почему любовь неизвестных людей важнее их собственного чувства братства и уважения друг к другу? Никто этого не знал. А Старик помалкивал.
Имран вошёл в пещеру.
Тёмный коридор, острые углы камня, пыль, забвение, морок... Пыль?
Имран присел на корточки, разглядывая следы босых ног. Да. Их следы не тронуты. Но прошло тут не шестеро. Этим коридором прошагала не одна сотня человек. Босые, роняя крупные капли влаги, они выходили оттуда, из темноты к призрачному свету. Надеясь на лучшее. Надеясь, что им повезёт.
Вскоре коридор круто повернул и оборвался тупиком.
Имран увидел густую завесу. Занавес дрожал и вспыхивал багровыми зарницами. Таких оттенков Имран ещё не видел.
«Похоже на заросли под сквозняком, - решил он. - А красным светится пещера изнутри. Сюда, наружу, прорывается только зарево».
Осторожно раздвинув ветви, Имран оказался в высоком зале, заполненном ярко-алым туманом. Дымка была призрачной, почти прозрачной, но хорошо освещала доступное взгляду пространство. Время от времени в тумане вспыхивали причудливые деревья с фиолетовыми стволами, голые, без листьев, и тогда воздух наполнялся чем-то тревожным, и, вместе с тем, бодрящим и радостным. Что-то коротко гремело и потрескивало.
Купол на треть был разрисован замысловатыми линиями, которые змеились петлями, собирались в кольца, оканчивались тупиками.
«Лабиринт?» - удивился Имран, а через секунду убедился, что прав: проследив за голубой лентой реки, он нашёл пещеру с двумя водопадами, из которой вёл короткий переход к магистральной артерии, а оттуда хорошо просматривался знакомый переход до Базового лагеря.
Он покачал головой созвучию увиденного своим недавним размышлениям: путь, пройденный его группой, терялся в хитросплетениях лабиринта. Но белых, нетронутых рисунком областей было намного больше.
«Как же наша карта туда попала? - удивился Имран, и усмехнулся: - Не всё ли равно? Загадкой больше, загадкой меньше. Главное: всё, что человек исследует, отображается вот здесь, на потолке».
Несмотря на плотность линий у центра купола, границы у стен оставались чистыми. По всему выходило, что люди от своего Начала ушли недалеко, хотя и прошли немало.
Имран разглядывал карту, пока шею не свело судорогой. Тогда он опустил голову и, разминая пальцами затылок, осмотрелся.
Невдалеке неровной грядой светились шесть мохнатых шаров. Один из грибов, судя по облетевшей щетине, уже давно созрел. Местами сквозь тонкий слой плёнки пробивался неровный жёлтый свет. Казалось, внутри шара двигалось что-то живое.