— К радости? — переспросил озадаченный Бойл.
— Конечно к радости. Главный церковный соглядатай Ярви так туп, надменен и тщеславен, что не видит ничего дальше собственного носа. Сигруд каждую неделю возит муку в Актур и думает: «Красный Курд не нападает на меня, значит, боится». На самом деле Курд не трогает его лишь потому, что половина муки в телеге принадлежит крестьянам.
— А вторая?
— Вторая? Вторая принадлежит церкви. Впрочем, первая тоже. Святоши выпустили приказ, запрещающий деревням торговать зерном в обход церкви. И вот, часть муки они забирают как налог, а часть скупают за гроши, а потом втридорога продают заморским торговцам. Ну а кто не подчинится… — Мирт вытаращил глаза, словно глубоководная рыба, и резко провел ребром ладони поперек горла. — Хана-башка!
Мальчик от неожиданности отпрянул в сторону.
— Не волнуйся, Роланд, — Бойл сердито глянул на Мирта. — Он просто шутит. Правда?
— Конечно шучу, — расплылся в широкой улыбке карлик.
Ярви оказалась большим поселением почти на двести дворов. В основном это были невысокие бревенчатые срубы с соломенными крышами, обнесенные аккуратными, в половину человеческого роста, жердевыми заборами. Почти всю землю небольших крестьянских дворов покрывал плотный, едва колышущийся на легком ветру ковер зелени, сквозь прорехи которого нет-нет да и проглядывали упругие бока краснеющих томатов, иссиня-фиолетовые тела баклажанов и желтых упругих дынь. На многих дворах путники видели женщин и детей, собирающих урожай. Завидев Мирта, женщины приветственно махали рукой, а ребятишки радостно улюлюкали. Карлик в долгу не оставался. Шикарно раскланиваясь, он улыбался в ответ, не забывая представлять местных жителей спутникам.
— Радона, жена Секвоя, местного сапожника, — шептал он, расшаркиваясь в очередном реверансе.
— Берта, жена Акима, он пастухом у святош, — расплывался в широкой доброй улыбке Мирт.
Так неспешно от двора ко двору их процессия приближалась к центру деревни. Чем ближе они подходили к рыночной площади, тем просторней и красивей становились дома жителей, выше и толще заборные жерди, упитанней и холеней женщины и дети, хозяйничающие во дворах.
— Дедушка Бойл, я хочу есть, — прозвучал у самого уха старика шепот Роланда.
Бойл вздрогнул от неожиданности.
— Что? Ах, да… Мирт, далеко нам идти?
— А мы уже пришли, — ответил карлик.
Залихватски сбив треуголку на правое ухо, он махнул рукой в направлении ближайшего дома:
— Нам сюда!
Постоялый двор оказался старым массивным двухэтажным срубом с выцветшей под лучами Светила соломенной крышей. Войдя внутрь, путники почувствовали долгожданную прохладу. Пахло пищей и кислым вином. В просторном помещении, заставленном большими деревянными столами, было малолюдно.
— Доброго дня, уважаемые господа! — громогласно произнес Мирт, едва успев перешагнуть порог. — Мое почтение, госпожа Лаура, да не перестанут люди посещать ваше богом избранное заведение.
Последние слова предназначались стоящей за прилавком женщине. Для хозяйки таверны Лаура была довольно молода, стройна и красива. На вид чуть за тридцать: темные волосы, убранные под деревянный обруч, правильные черты лица, приятной округлости грудь, широкие бедра.
— А-а-а! Это ты, мелкий пройдоха, жив еще? — улыбнувшись поприветствовала она Мирта. — Опять пришел попрошайничать? Проваливай, давай отсюда! Мне попрошайки не нужны!
Лаура говорила грубо, но Бойл видел: карие глаза светились радостью.
— Спокойно, глубокоуважаемая! Я и мои друзья собираемся снять две комнаты в твоем чудесном заведении.
— А деньги у тебя и у этих двух голодранцев есть?
— А как же! — Мирт театрально вскинул руку вверх.
В следующее мгновение в воздухе засверкала большая серебреная монета. Взлетев под потолок, она на долю секунды замерла, а затем устремилась вниз в подставленную ладонь. За полетом монеты следили все немногочисленные посетители таверны. Едва монета скрылась в руке Мирта, среди посетителей послышался легкий вздох разочарования.
— Поднимайтесь наверх. Первая, вторая дверь направо. Я подойду, как только управлюсь тут, — удовлетворенно произнесла хозяйка.
Лаура еще не закончила говорить, а Мирт уже торопливо подталкивал спутников к лестнице на второй этаж.
— Ну вот, заходите, — карлик распахнул дверь в большую светлую комнату, — тут все просто. Стол, скамья, две кровати, белье вам Лаура выдаст, и шкаф. Печку топят только зимой.