— Сколько мы должны? — спросил Бойл, усаживая Роланда на кровать.
— Должны? За что? Вы про комнату? Успокойтесь. Лаура — жена Курда и денег с нас не возьмет. А весь этот цирк внизу мы устроили для постояльцев. Среди них могут быть соглядатаи церкви.
— Дядя Мирт? А разве никто не знает, что тетя Лаура жена дяди Курда? — удивленно спросил Роланд.
— Нет, не знает. Кое-кто, думаю, догадывается, но предпочитает молчать. Курд и Лаура в церкви не венчались, а совершили обряд в лесу по нашим правилам. Но вам это знать ни к чему, а тем более …
В дверь постучали, и карлик, прервав монолог, поспешил открыть. В комнату проскользнула хозяйка с целой охапкой чистого белья.
— Мирт, бродяга вездесущий, как ты? — кинув белье на свободную кровать, Лаура сгребла карлика в охапку, крепко прижав к пышной груди. Лицо Мирта залилось багровой краской.
— Вашими молитвами, Госпожа Лаура, вашими молитвами, — отстраняясь произнес он.
— Сколько раз тебе говорить, не называй меня госпожой, — притворно обиделась Лаура. — Ну, как он там? Здоров? Как в лагере обстановка?
— Госпожа Лаура, позвольте сначала представить вам моих спутников, — перебил поток вопросов Мирт, желая напомнить хозяйке, что они в комнате не одни, — Бойл Амфидоли и его внук Роланд. Курд просил приютить их настолько, насколько понадобится, и снабдить провиантом, если соберутся в дорогу.
— Очень приятно, друзья мужа — мои друзья. Располагайтесь, чуть позже я принесу обед, а сейчас позвольте нам с Миртом покинуть вас.
Лаура подхватила карлика под руку, и они удалились, оставив старика и мальчика наедине.
— А она красивая, — сказал Роланд, глядя на закрывшуюся дверь.
После обеда, передав Роланда на попечительство Лауре, Бойл отправился покупать тачку. Купить недорого тачку в деревне представлялось делом безнадежным, потому как лишнюю на дворе никто держать не будет, а рабочую за недорого не продаст. Бойл хотел пойти к мастеровым в центр деревни, но Лаура посоветовала прежде заглянуть к портному Аллу. Несколько месяцев назад у него умерла жена, и он принялся беспробудно пить, распродавая имущество направо и налево.
Вечером, расположившись у горящего камина, Роланд по обыкновению играл в камушки. Игра была незатейливой. Рассыпав с десяток мелких камней и назначив пару из них воротами, он по очереди загонял в них остальные. Лаура сидела рядом и неторопливо вязала, поскрипывая спицами. Игра быстро надоела Роланду, и он стал следить за тем, как ловко орудует спицами хозяйка таверны.
— Почему ты не играешь в камни? — спросила Лаура, заметив, что за ней наблюдают.
— Надоело.
— Принести тебе игрушки Освальда и Роя?
— Спасибо. А где они сами? — поинтересовался Роланд.
— Ушли к моим родителям, погостить.
— Понятно, а можно еще что-то спросить?
— Спрашивай, — Лаура отложила вязание.
— Я слышал историю вашей церкви. Ученики Кайлота, возглавившие церковь после его смерти, установили Народный закон, честный и справедливый, но как же так получилось, что люди ненавидят церковь?
Лаура наклонилась, приподняла голову Ролонда за подбородок двумя пальцами, взглянула в глаза и сказала:
— А ты очень смышленый мальчик, Роланд. Уверена, тебе это уже не раз говорили. Ты прав. Сначала так и было: честный и справедливый закон для каждого. Но время шло, ученики Кайлота умерли, а на их место пришли другие люди. Природа человека очень противоречива. Один герой может изменить мир, но за ним приходят те, кто хочет нажиться на его имени. Жадность и тщеславие — сильные стимулы, чтобы желать власти, а обычный человек не настолько смел и умен, чтобы идти против господ. Простые люди склоны уступать в малом, пытаясь сохранить хорошие отношения с окружающими. Этим и пользуются те, кто стремятся наверх. Они медленно запускают руки в дела, меняют законы, извращая их суть, и все настойчивей и настойчивей угнетают народ. Так случилось и с Народным законом. Из закона для каждого он превратился в закон для избранных.
Женщина замолчала, пытаясь угадать, понял ли Роланд хоть что-нибудь из сказанного.
— Как же тогда быть? — спросил мальчик, грустно глядя на Лауру. — Неужели люди настолько глупы? Неужели они никогда не смогут жить в согласии?
Дверь отворилась и в комнату вошел Бойл, избавив Лауру от необходимости отвечать на вопрос. Выглядел он довольным.
— Я нашел тачку. Хорошу-ую, — заявил он, дыхнув на присутствующих крепким перегаром. — Уф-ф-ф, ну и затейник этот Аллу, еле ушел от него. Пристал, как колючка карипаса: давай выпьем — поторгуемся; давай выпьем — обмоем покупку; давай по последней — немножко на каждую ножку. А потом заставил на тачке до постоялого двора везти. Благо сам тощий как жердь — кожа да кости. Я тачку внизу оставил, в стойле, не украдут?