Алексею нравилось перечитывать фразы, искать, что именно в них особенного, в чем секрет, почему он не может оторваться. Он волновался, что скоро нужно выходить, и это помешает ему читать. Он читал на автовокзале, куда приехал автобус, и уже в другом автобусе, и наконец, дочитал до конца, заснув лишь под утро. Когда его растолкали, первое, о чем он подумал, это название книги, которую он не знал. Как, без названия узнать, кто это написал? У кого спросить? Как спросить? Ведь придётся пересказывать содержание. Только, кто захочет слушать, про какую-то рыбу? Но, Алексей уже точно знал, что не успокоится, пока не узнает, кто не давал ему заснуть. Вот бы, поговорить с ним. Как он это делает? Мне двадцать лет, почему я хочу читать про какого-то старика, который даже ни с кем не разговаривает?…
Здесь, куда прибыл Алексей, он должен был ждать полковника из Москвы. Тот был важным специалистом по охранным системам. Он ездил по интересовавшим его колониям, и собственноручно, с известной одному ему целью изучал действие этих систем, в реальных условиях. Задача Алексея была сфотографировать всё, что скажет полковник. А пока, в ожидании его приезда, Алексей мог отдохнуть и спокойно выполнять редакционное задание.
Местный замполит книжку про рыбу не читал, и ничего про такое не слышал. Да разговаривать и не стремился, хотя всё быстро и хорошо организовал. Командира роты не было. Солдаты шептались, что он бухает уже не первый день. Не то жена от него ушла, не то ещё что-то, что совершенно не интересовало Алексея. Он уже переделал всё, что только мог, по своему плану, вдоволь выспался, и успел опросить всех, кого видел, про книжку с рыбой. Наконец прибыл полковник, и сразу, решительно приступил к делу.
Прибыли в караульное помещение колонии. Сержант, начальник караула был обут в один сапог. Другая нога покоилась на табуретке, нежно прикрытая портянкой. Увидев полковника, в сопровождении разводящего офицера, он встал, перекосившись от боли и отрапортовал дежурными фразами. Нога сильно распухла и сапог на неё не налазил.
– Почему начальник караула, в таком состоянии, на службе? – удивился полковник.
– Сам напросился, зря, наверное. Людей не хватает, да он же никуда не ходит. Он на пульте сидит.
Разводящий исчез. Алексей завозился с аппаратурой и не заметил, как полковник ушёл в зону. Нужно было догонять. КПП в колонии оборудовано тройными дверями-шлюзом. Если нужно войти или выйти, сначала открывается первая дверь. Как только она закрылась, дежурный по КПП охранник, блокирует её изнутри, из своего помещения, зарешёченной и застеклённой до пола комнаты. Вошедший, оказывается заперт. Не войти, не выйти он не может, пока охранник не выяснит цель визита. Общаться они могут только через решётку. Если дежурный решит, что посетитель может пройти в зону, он открывает среднюю дверь. Посетитель проходит, за ним средняя дверь блокируется. Только после этого открывается дверь уже внутри зоны.
Пройдя первую дверь, Алексей ждал, когда откроют вторую дверь. Она открылась из неё шагнули на встречу два мужика, и уставились на Алексея. Оба они были выше и крупнее его. Это были зэки. Каждый из них держал в руках по топору. У одного топор лежал на плече, прямо перед глазами Алексея. Зэки смотрели на него сверху вниз, и улыбались. Запертый в тесном замкнутом пространстве, с двумя вооружёнными зэками, Алексей струхнул. Кто помешает им, тюкнуть его прямо тут, и порубить на части?… Спина моментально стала мокрой. В чувство привёл окрик охранника за стеклом: «Проходим, проходим, не задерживаемся»
Ограждения колоний строились по похожему принципу. Внутри зоны сначала шли проволочные препятствия, через которые невозможно было пробежать, нужно было через них пробираться, что безусловно привлекло бы внимание часовых. Затем шёл проволочный забор, который часто использовался для разного рода сигнализаций. Следующим был основной забор, просто прочная и высокая стена. За ней была тропа, по которой ходил часовой, а всё это хозяйство загораживалось от любопытных глаз внешним забором. Сложность и навороченность сигнализации в каждой колонии была разной. Где-то супер современной, а где-то, как там где крысы. Это колония была самой совершенной, чуть ли не показательной. Вероятно, поэтому полковник сюда и приехал, делать свои эксперименты.