Старик и Зона
Старик и Зона
Максим Хорсун
Старик и Зона
(Записки из Искитима)
1
Есть такая народная примета: если черный джип сворачивает с дороги и перегораживает тебе путь, то грядут неприятности. Если же это происходит зимней ночью, когда темнота становится такой, что хоть выколи глаз, и если поблизости - ни одного свидетеля, то неприятностей следует ждать в весьма недалеком будущем.
Садовников выронил сигарету и отпрянул, прижавшись спиной к дощатому забору. В кармане куртки был нож, не раз выручавший сталкера во время задушевных бесед на заднем дворе «Радианта». Но против ствола нож - не аргумент. А из приоткрытого окна задней двери выглядывало дуло пистолета Макарова.
- Сталкер Дайвер? - спросили из царящей в салоне темноты, и, не дождавшись ответа, потребовали: - В машину!
Сталкер мысленно ругнулся и подошел к джипу. От авто шел тяжелый запах горячего железа и бензина. Дверь с костяным щелчком открылась, высунулась лапа, обтянутая черной скрипучей кожей. Лапа вцепилась в куртку Садовникова и втянула сталкера в салон.
Внутри были трое. Похожие друг на друга, словно братья-близнецы. Круглоголовые, мордатые, откормленные, как на убой. Все, само собой, при пушках.
- Ты должен Парфюмеру, - прозвучало, будто приговор. Говорил тип, развалившийся на заднем сиденье, остальные только строили страшные рожи.
- Я верну, - буркнул сталкер, в очередной раз думая, что его карта крыта. Если Парфюмер обратился за помощью к бандитам, то договариваться или что-то обещать уже поздно.
- Мы поможем, - сказал вдруг тип, поигрывая «макарычем». - Есть работенка.
- Я слушаю, - отозвался Садовников. Само собой, работать на бандерлогов у него не было ни малейшего желания. Сталкер понимал, что ничего путного они не предложат. Но он был не в том положении, чтобы корчить из себя героя.
- Ты знаешь, кто такой Всеволод Леонидович Шимченко?
Перед глазами пронеслось: дождливая весна, бигборд на выезде из Искитима, строгое лицо, очки в золотой оправе, то ли борода, то ли запущенная щетина, припудренные залысины... И надпись красными, как кровь, буквами: «Голосуй за Шимченко! Твой сенатор из Зоны Посещения!»
- Знаю, - ответил Садовников. - Сенатор. Владелец заводов, газет, пароходов.
Бандерлоги прищурились.
- По теме базаришь, - одобрили они.
- Что я могу сделать для Всеволода Леонидовича? - спросил, стараясь не смотреть на пистолеты, Садовников.
- Вздумаешь прикалываться или распускать язык - замочим, - честно предупредил бандит.
Сталкер кивнул. Мол, понял, не дурак. Тогда тип с заднего сиденья рассказал из-за чего весь сыр-бор.
Садовников обалдел.
- Зачем?.. - еле-еле выдавил он.
- Новый год на носу, - резонно ответил бандит. - С наступающим тебя, кстати! - он ткнул сталкера в плечо дулом, и Садовников решил больше ничего не спрашивать. - Делов-то - на пять минут. Если все сделаешь, будешь в шоколаде.
Мысли копошились внутри черепной коробки клубком червей. Садовников думал, что сейчас - не сезон ходить в Зону, что ему нужен как минимум один напарник, что проку от такого хабара не будет никакого, только лишний риск. Впрочем, работа и в самом деле непыльная. Он опасался, что от него потребуют чего-то похлеще.
- Мне нужно собраться. Вещи дома.
- Мы подбросим, - прогундосил водитель, убирая пистолет в кобуру. - Адрес можешь не говорить, угадаем.
Машина завелась с полуоборота. Съехав с тротуара, джип покатил в сторону частного сектора. В салоне Садовников разогрелся и принялся шмыгать носом.
Бандюганы переговаривались короткими, отрывистыми фразами. Сначала они поносили на чем свет стоит искитимские дороги и уличное освещение, потом перешли на весь городок и его жителей. К своему невольному пассажиру бандерлоги не обращались, но высказывания, вроде: «Бомжатник, мля!», «Заповедник для быдла!», «Замочить бы тут всех на, реальные люди только спасибо скажут!» - явно предназначались, чтобы проверить сталкеру нервишки.
На нервы Садовников не жаловался, не кисейная барышня.
Окна сталкерского домишки светились бледно-зеленым.
- Хоромы-то не царские, - заметил водитель, рассматривая неказистое одноэтажное строение, окруженное обледенелыми деревьями. - Топай, сталкер, одна нога - здесь, другая - там.
Морозный воздух пьянил. Садовников с минуту стоял у проржавевших ворот, массируя лицо и виски, и лишь потом толкнул калитку. Залаял соседский барбос, заскрипел под сапогами наст.
В прихожей было темно и пахло гуталином. Жена спала в комнате, которая приходилась Садовниковым и залом, и спальней, под приглушенное бормотание телевизора. Сталкер бросил взгляд через неплотно прикрытую дверь, затем, стараясь двигаться как можно тише, снял с вешалки камуфляжный комбез, бушлат, переобулся в берцы.