Он лежал на кровати, щуря подслеповатые глаза куда-то вдаль, вспоминая ему лишь одному известные истории прошлого (единственная утеха стариков) и временами тихонечко вздыхал.
По морщинистой щеке скатилась слезинка, полная горечи и сожалений о том, что уже никогда не вернешь и не исправишь.
Дверь тихонечко приотворилась, и в ее проеме показалось озорное личико внучки.
- Деда, а деда... Ну деда!
- А?.. - встрепенулся старик и повернулся к Маришке.
-А завтра, когда мама с папой уйдут, расскажешь про злодея?