– Скачки и азартные игры, в частности, – согласился Старик. – Все лица, прямо или косвенно причастные к убийству, принадлежали к типу людей, обычно называемых «душой общества» или «прожигателями жизни», а Харвуд-клуб на Ганновер-сквер, вокруг которого разгорелся весь скандал в связи с убийством, был одним из самых ярких клубов Лондона.
Вероятно, деятельность Харвуд-клуба (по сути, игорного дома) навсегда осталась бы – во всяком случае, официально – вне поля зрения полицейских властей, если бы не убийство в Риджентс-парке и разоблачения, последовавшие за ним.
Позволю предположить, что вы бывали на тихой площади между Портленд-плейс и Риджентс-парком, которая называется Парк-Кресент на южном конце, а на восточном и западном – соответственно Парк-сквер-Ист и -Вест. Большую площадь и её красивые сады пересекает Мэрилебон-роуд со всем её интенсивным движением, но сады соединены туннелем под дорогой; и, конечно, вам следует помнить, что новую станцию метро в южной части площади в то время ещё не планировали.
Ночь 6 февраля 1907 года была очень туманной, однако тридцатилетний мистер Аарон Коэн, проживавший на Парк-сквер-Вест, в два часа ночи засунул в карман крупный выигрыш, снятый с зелёного стола Харвуд-клуба, и в одиночестве отправился домой. Час спустя мирный сон большинства жителей Парк-сквер-Вест нарушили звуки яростной ссоры на дороге. В течение двух-трёх минут слышались сердитые и яростные крики, сразу же после этого – неистовые вопли: «Полиция! Убийство!». Затем – резкий двойной выстрел из огнестрельного оружия, и больше ничего.
Туман был очень густым, и, как вам, несомненно, известно, при такой погоде очень трудно определить местонахождение звука. Однако не позже, чем через две минуты, констебль F 18, патрулировавший на углу Мэрилебон-роуд, прибыл на место происшествия и, предварительно вызвав свистком своих коллег, принялся ощупью бродить в тумане, скорее сбитый с толку, нежели верно направляемый противоречивыми указаниями жителей близлежащих домов, которые чуть не вываливались из верхних окон, крича констеблю:
«У ограждения, полисмен!»
«Выше по дороге!»
«Нет, ниже!»
«Вон там, на той стороне тротуара!»
«Нет, на этой!»
Наконец, другой полицейский, F 22, свернув на Парк-сквер-Вест с северной стороны, буквально наткнулся на тело человека, лежавшего на тротуаре так, что голова упиралась в ограждение площади. Рядом уже толпились выбежавшие из своих жилищ люди, желавшие поскорее узнать, что же произошло на самом деле.
Полицейский направил яркий свет своего фонаря на лицо несчастного.
«Похоже, его задушили, так?» – пробормотал он своему товарищу.
И указал на опухший язык, глаза, наполовину выкатившиеся из орбит, и тёмно-багровое, почти чёрное от прилива крови лицо.
В этот момент один из зрителей, спокойнее других воспринимавший различные потрясения, вгляделся в лицо мертвеца и вскрикнул от удивления:
«Да ведь это же мистер Коэн из 30-го номера!»
Упоминание знакомой фамилии заставило несколько других мужчин выйти вперёд и повнимательнее рассмотреть искажённую ужасом посмертную маску.
«Несомненно, наш ближайший сосед», – заявил мистер Эллисон, молодой юрист, проживавший в доме № 31.
«Почему, чёрт побери, он решил прогуляться в такую туманную ночь, да ещё в одиночестве?» – спросил кто-то другой.
«Обычно он возвращался домой очень поздно. Кажется, был членом какого-то городского игорного клуба. Наверно, не смог найти такси, чтобы его отвезли. Имейте в виду, я его почти не знал. Мы просто раскланивались».
«Бедный малый! Кажется, на него накинули удавку, как в старину».
«В любом случае, мерзкий убийца, кем бы он ни был, хотел убедиться, что убил нужного человека! – добавил констебль F 18, подбирая какой-то предмет с тротуара. – Вот револьвер с двумя пустыми гнёздами для патронов. Вы слышали выстрелы, господа?»
«Нет, в беднягу не стреляли. Его, без сомнения, задушили».
«Он, очевидно, пытался выстрелить в нападавшего», – авторитетно заявил молодой адвокат.
«Если ему удалось ранить негодяя, возможно, появится шанс проследить путь, по которому тот удрал».
«Но не в тумане».
Однако скорое появление инспектора, сыщика и врача, которых поспешно известили о трагедии, положило конец дальнейшим обсуждениям.
В доме № 30 прозвенел звонок, и служанок – всех четверых – попросили взглянуть на тело.
Сопровождая ответы слезами ужаса и криками испуга, служанки узнали в убитом своего хозяина, мистера Аарона Коэна. Поэтому тело перенесли в дом № 30 в ожидании расследования коронера.
Перед полицией, согласитесь, стояла довольно сложная задача: очень мало сведений и поначалу – почти никаких улик.