Он протягивает чеки миловидной кассирше-вьетнамке.
Когда мы выходим за дверь, юный вьетконговец-стажер принуждает меня капитулировать и разрешить ему почистить мне ботинки, а тем временем его старшая сестренка демонстрирует свою грудь Стропиле.
— Не гоношись, Строп, тебе же лучше будет. Успеешь еще и на операцию.
— Ну, Джокер, помоги, а? Как я смогу географию учить, если мира не видел? Забери меня с собой в Фубай. Договорились?
— Ага, а там тебя похерят на первой же операции, и я же буду виноват. Вернусь в Мир, а там твоя маманя меня отыщет. Она ж меня до усрачки отмудохает. Никак нет, Строп. А я ведь не сержант, я всего лишь капрал. И ответственности за твою тощую задницу не несу.
— А вот и несешь. Я же только младший капрал.
Мы с Стропилой заходим в контору Объединенной службы организации досуга войск[51] и обмениваемся скользкими шуточками с девчонками из Красного креста, которые в ответ хлопают широко раскрытыми глазами и угощают нас круглыми пончиками.[52] Мы спрашиваем девчонок из Красного креста, не думают ли они, что этими пончиками мы должны удовлетворять свои плотские желания, а они отвечают, что больше дырки от пончика мы ничего не заслуживаем.
Знакомства. Новые.
В конторе лежат кучи и кучи писем, которые пишут нам дети из Мира.
Дорогие Солдаты в боевой готовности!
Мы узнали, что во Вьетнаме все самые смелые, живые или мертвые. Мы все стараемся помочь вам вернуться домой в свои дома. Мы покупаем облигации. Мы помогаем Красному кресту помогать солдатам. Мы поможем вам и вашим союзникам прийти обратно. Если можно, мы пошлем вам подарки.
С приветом из вашей страны,
Дорогой боевой товарищ!
Мне восемь лет. У меня есть брат. У меня есть сестра. Там, наверно, грустно.
Искренне Ваш,
Дорогой американец!
Мне хотелось бы поговорить с тобой по-настоящему, а не через открытку. У нас есть собака, она такая четкая. Она черная, с длинными волосами. Меня зовут Лори. Я всегда буду упоминать о тебе в своих молитвах. Скажи всем, что я люблю их всех, и тебя тоже. Ну, пока.
Стропила читает эти письма вслух. Он еще способен умиляться.
А по мне эти письма — что туфли для покойников, которые ходить уже не могут.
Когда начинает темнеть, мы с Стропилой добираемся на попутках до хибары, отведенной для информбюро в расположении штаба 1-й дивизии морской пехоты.
Стропила пишет письмо матери.
Достаю черный маркер и ставлю жирный крест на числе 59 на крутом бедре голой женщины, которую я нарисовал в натуральную величину на фанерной перегородке позади своих нар. На моем бронежилете, на задней стороне — уменьшенная копия той же самой женщины.
Практически у каждого морпеха во Вьетнаме есть свой стариковский календарь его срока службы — обычных 365 дней и еще двадцать как бесплатное приложение за то, что он морпех. Некоторые рисуют их маркерами на бронежилетах. Некоторые украшают ими каски. Некоторые накалывают. Есть и трафаретные картинки Снупи, на которых его собачье тело разделано на части бледно-голубыми чернилами, или каска с парой ботинок — «Старик». Рисунки бывают разные, но самый популярный — полуженщина-полудевочка с большим бюстом, которая раскроена на кусочки, как сборная картинка-головоломка. Каждый день очередная деталь ее соблазнительного анатомического устройства затушевывается, а та, что между ног, естественно, остается на последние несколько дней в стране.
Сидя на шконке, я печатаю на машинке свой отчет о высоте 327, этом оазисе для военнослужащих, о том, как всем нам, добропорядочным юным гражданам Америки, гарантируются здесь ежедневные рационы хавки, и о том, как те из нас, кому повезет посетить тылы, смогут посмотреть, как Мистер Джон Уэйн с помощью каратэ забивает Викторов Чарли до смерти в цветных мультиках про войну в каком-то другом Вьетнаме.
Статья, которую я пишу, на самом деле — шедевр. Требуется настоящий талант, чтобы убедить людей в том, что война — это прекрасное приключение. Поезжай один, приезжайте все в экзотический Вьетнам, жемчужину Юго-Восточной Азии, здесь вы познакомитесь с интересными людьми, наследниками древней культуры, которые пробудят в вас интерес к жизни… а еще вы сможете их убить. Стань первым парнем из своего района, кто откроет официальный счет убитым врагам.
Валюсь в койку. Пытаюсь уснуть.
51
52
Здесь Гасфорд обыгрывает традиционное прозвище работниц Американского Красного креста. Угощение военнослужащих пончиками — старая традиция, существовавшая и в годы 1-й и 2-й войны, и во время войны в Корее.
Есть мнение, что именно во время последней солдаты окрестили этих девушек