Старики и Бледный Блупер

Мы со Стропилой спешим к реке Ароматной. Обращаемся к флотскому энсину[106] с детским личиком, который засувениривает нам переправу на вьетнамской канонерке, доставляющей подкрепление для вьетнамских морпехов.

Мы скользим по поверхности реки. Стропила спрашивает:

— А эти вот ребята? Они как, хорошие вояки?

Я киваю.

— Лучшие, что есть у арвинов. Хоть и не такие крутые, как корейские морпехи. Корейцы такие крутые, что у них даже дерьмо мускулистое. Бригада «Голубой дракон». Я был с ними на операции у Хойан.

С берега доносится звук выстрела. Над нами просвистывает пуля.

Экипаж канонерки открывает огонь из пулемета пятидесятого калибра и 40-миллиметровой пушки.

Стропила горящими от восторга глазами глядит на тонкие фонтанчики, которые пули выбивают из воды вдоль речного берега. Он по-парадному держит винтовку у груди, рвется в бой.

Земляничная поляна, большой треугольник земли между Цитаделью и рекой Ароматной — тихая богатая окраина Хюэ. Мы вылезаем из канонерки на Земляничной поляне и бродим вместе с вьетнамскими морпехами, пока не натыкаемся на низкорослого морпеха с дорогим помповым дробовиком, закинутым за спину, коробкой сухпая на плече и с надписью «СМЕРТОНОСНАЯ ДЕЛЬТА» на бронежилете.

Я говорю:

— Э, братан, где Первый Пятого?

Маленький морпех оборачивается, улыбается.

Я говорю:

— Поднести помочь?

— Спасибо, не надо, морпех. Вы из Первого Первого?

— Никак нет, сэр.

В поле на офицерах знаков различия нет, но собаки умеют различать звания по голосу.

— Мы первый пятого ищем. У меня там братан в первом взводе. Ковбоем зовут. Он в ковбойской шляпе ходит.

— А я командир взвода, в котором Ковбой. Отделение «Кабаны-Деруны» сейчас в расположении взвода, у Цитадели.

Шагаем дальше рядом с маленьким морпехом.

— А меня зовут Джокер, сэр. Капрал Джокер. А это — Стропила. Мы из «Старз энд страйпс».

— А меня зовут Байер. Роберт М. Байер третий. Мои ребята прозвали меня Недолетом, по понятным причинам. Ты сюда приехал, чтоб Ковбоя прославить?

Я смеюсь:

— Хрен когда.

* * *

Серое небо проясняется. Белый туман уползает, открывая Хюэ лучам солнца.

Из расположения первого взвода видны массивные стены Цитадели. Покуда первый взвод ожидает начала атаки, отделение «Кабаны-Деруны» устроило празднество.

Бешеный Эрл тычет в нас троих пальцем: «Пополнение! Номер один!» Продолжает: «Эй, коровий наездник, тут Джокер на палубе».

Ковбой глядит на нас и улыбается. Он держит в руке большую коричневую бутылку «тигриной мочи» — вьетнамского пива. «Точно, не херня. В самом деле — Джокер и салага. Лай дай, братаны, давай сюда, добро пожаловать к столу, будьте как дома».

Мы со Стропилой усаживаемся на землю, и Ковбой швыряет нам на колени охапки вьетнамских пиастров. Я удивленно смеюсь. Подбираю красочные бумажки, большие бумажки, с большими числами. Ковбой сует нам в руки бутылки «тигриной мочи».

— Э, Шкипер! — говорит Ковбой. — Ты бы мне спагетти с фрикадельками засувенирил, а? Каждый раз достается свинина с мудаками — «завтрак чемпионов». Ненавижу эту гребаную ветчину с лимской фасолью.

Маленький морпех вскрывает коробку с сухпаем, вытаскивает картонную упаковку, бросает ее Ковбою.

Ковбой ловит упаковку, щурит близорукие глаза на надпись. «Номер один. Спасибо, Шкипер».

Бешеный Эрл швыряет мне на колени еще одну кипу пиастров.

У каждого в отделении — куча денег.

— Ну, наконец-то получили заработанное, — говорит Бешеный Эрл.[107]

— Джентльмены, вы понимаете, о чем я? Мы пахали, как черти, и вот за наш наемный труд огребли это богатство. У нас тут миллион пиастров, джентльмены. А это боку пиастров.

Я спрашиваю: «Сэр, откуда эти деньги…»

Мистер Недолет пожимает плечами. «Какие деньги? Не вижу никаких денег». Он снимает каску. Сзади на ней написано: «Убей коммуняку в подарок Христу». Мистер Недолет закуривает сигарету. «Тут с полмиллиона пиастров. Где-то по тысяче долларов на человека в американских деньгах».

Ковбой говорит: «Напиши про нашего лейтенанта — вот настоящий Джон Уэйн». Ковбой щиплет Мистера Недолета за руку. «Мистер Недолет — мустанг.[108] Когда Мудня решила сделать его лейтенантом, он был всего-то капралом, такой же «собакой», что и мы все. Не гляди, что маленький, он охренеть какой крутой». Ковбой закидывает голову назад и делает долгий глоток «тигриной мочи». Продолжает: «Мы брали вокзал. Там тот сейф и нашли. Подорвали куском C-4.[109] Гуки по нам палили из автоматов, из B-40, даже из миномета долбили, мать его так. Лейтенант себе шесть человек записал. Шесть! Он этих косоглазых херил, как прирожденный душегуб».

106

Энсин (англ. Ensign) — младшее офицерское звание в военно-морских силах США. (Мичман). — Polochanin72.

107

Earl Gerheim — вьетнамский друг Гасфорда, имя и фамилию которого он использовал в этой книге.

108

Moustang — военнослужащий, начавший службу в рядовом и сержантском составе и дослужившийся до офицера.

109

C-4 — пластичная взрывчатка, пластит. Она же plastique. Будучи весьма безопасной в обращении, очень широко применялась солдатами — для уничтожения блиндажей противника, расчистки посадочных площадок для вертолётов, но чаще всего — для согревания пищи. Если С-4 под рукой не оказывалось, она добывалась из мин «Клеймор» (говорят, бывали случаи, когда солдаты при этом заходили слишком далеко, и мины просто-напросто в нужный момент не взрывались). С-4 и образующийся при её сгорании дым вредны для здоровья при попадании в организм, доходило до отравлений (например, когда она оставалась на лезвии ножа, которым затем резали пищевые продукты, или когда сжигание происходило в замкнутом пространстве — тесном помещении или внутри бронетранспортера М113). Ввиду наличия у неё этих свойств С-4 применялась также для борьбы с крысами — её добавляли в арахисовое масло (их сухого пайка) и оставляли в легкодоступных местах. Через некоторое время крысы понимали, что к чему, и масло есть переставали, однако достигалось это знание ценой значительных потерь личного состава крысиного войска.