— Сиди уж на печке-то. Никуда не ходи.
— Не пойду, ладно, сидеть буду.
Они ушли.
А Ваня слез с печи и в поле.
— Вой еси, мои вой еси, Сивушка-Бурушка, вещий Каурушка, иди ко мне на пору, на время.
Конь бежит — земля дрожит. Из ушей дым столбом, из носу искры валят. Он в право копытце пал — напился, наелся, в лево — хорошо снарядился. Стал таким красивым молодцем. Разоставил бел полотняный шатер, насыпал белояровой пшены, и прибежала к нему кобылица Златыница. Сел на коня, подъехал к царскому дворцу да как махнет — только на одно бревешечко не достал ширинку. Выехал в поле, отпустил кобылицу Златыницу — и домой.
Приехали братья, хвалятся:
— Ванька, ой, что мы видели! Опять этот молодец, да на такой хорошей лошади приезжал, и только на одно бревешко не схватил шириночку.
— Не я ли, братья, был?
— Сиди уж ты, неумытая харя.
На третий день снова отправляются братья:
— Ну, наверно, сегодня схватит шириночку.
А Ваню, как он ни просился, не взяли. Уехали братья, а он слез с печи, вышел в чистое поле и закричал:
— Вой еси, мои вой еси, Сивушка-Бурушка, вещий Каурушка! Приди ко мне на пору, на время.
Конь бежит — земля дрожит. Он в право копытце пал — напился, наелся, в лево — хорошо снарядился. Стал пригожим молодцем. Разоставил бел полотняный шатер, насыпал белояровой пшены, и прибежала к нему кобылица Златыница. Сел Ваня на кобылицу, подъехал к царскому дворцу, прыгнул и схватил шириночку. Выехал в чистое поле, отпустил кобылицу Златыницу, прибегает домой, а сам скорее на печку. Шириночку за пазуху спрятал и ждет братьев.
Приехали братья, рассказывают:
— Ох, Ванька, тот же молодец сегодня живо схватил шириночку.
— Не я ли там, братья, был?
— Да сиди ты, сопливый дурак.
Поужинали братья, легли спать, а Ване охота взглянуть на шириночку. Только он достанет шириночку — в избе все осветит.
— Ванька, ты что балуешься спичками, — кричат братья, — зачем спички взял? Сожжешь избу-то.
— Ничо я не сожгу, нету у меня спичек.
Утром братья собираются к царскому дворцу. Невеста будет всех обносить пивом. И у кого будет шириночка — тот должен положить ее в тарелочку.
— Братья, меня возьмите, я хоть погляжу.
— Куда ты, Ваня, неумытый, весь в саже! Сиди уж на печке.
— Да я сажу вот так, — и показывает, как он рукавом будет вытирать свое лицо.
Братья отправились к царскому дворцу, а Ванька следом.
Народу у дворца собралось великое множество. Царская дочь всех обходит, подает каждому пиво. А Ванька далеко в стороне стоит. А царь с балкона смотрит. Ни у кого ширинки нету. Идет к царю царская дочь, а царь и говорит ей:
— Вон там, далеко, на краю поляны, стоит молодец.
— Ой, батюшка, да к нему подойти страшно: он весь в саже.
— А у тебя платочек есть, ты оботри его.
Невеста подошла к Ване, он ей и подает ширинку.
Пришлось царской дочери выйти замуж за неумытого дурака. Все удивляются. И как он достал ширинку — никто не знает. А больше удивляются братья, как Ванька-дурак попал в царские зятевья.
Вот Ваньку обмыли, одели в богатые одежды, обвенчали с царской дочерью. Живет Ванька с царевной. А та ревет, что выдали ее за сопливого.
— Не реви, дура, наше перед нами будет.
— Ну, что с тобой будет, ничего не будет!
— Все будет. Ты ничего не знаешь, молчи.
И вот вызывает царь старших зятевей. И Ванька тут же, слушает, какую царь задаст им задачу.
— Вот, — говорит царь, — как хотите, а достаньте мне златорогого быка. Хоть силой возьмите, хоть купите, а приведите мне его.
Зятевья сели на добрых коней и поехали. А Ванька-дурак к царю:
— Батюшка, дай и мне лошаденку о три ножонки, я тоже поеду.
— Иди, там лови какую-нибудь.
Поймал Ванька лошадь, какая всех похуже. Сел он задом наперед и поехал. Чики-чок, чики-чок. Выехал в чистое поле, кожу с лошади содрал — отдал кожевенникам, мясо — собакам, хвост — ситникам. Все рассортировал. А сам кричит:
— Вой еси, мои вой еси, Сивушка-Бурушка, вещий Каурушка, приди ко мне на пору, на время.
Конь бежит — земля дрожит. Из ушей дым столбом, из носу искры валят. В право копытце пал — напился, в лево — хорошо снарядился. Поставил в поле бел полотняный шатер, насыпал белояровой пшены, и пришел к нему златорогий бык. Вот он ходит и гладит его.
Едут зятевья чистым полем, видят: стоит бел полотняный шатер, а около шатра ходит златорогий бык.
Подъехали они, а Ваню-то и не узнать.
— Здравствуй, добрый молодец!
— Здравствуйте, люди добрые, — говорит Ваня.
— Продай нам златорогого быка!
— Да нет, он не продажный.
— Что хочешь возьми, только продай.
— Нет, он у меня заветный.
— А что надо по завету?
— Да вот, со спины по ремню, — отвечает Иван.
— Ну что ты?
— А иначе он не продажный.
Вот они и так и этак, и вашим и нашим — ничего не выходит.
— Ну ладно, режь.
Вырезал он у них со спины по ремню и отдал им златорогого быка. А еще перед этим он сказал быку:
— Я тебя продам, но ты никому не подчиняйся, никого не слушай. Я твой хозяин. Тебя доведут до царского дворца, я там же буду, я туда же приду.
Уехали зятевья. Ваня запрятал в карман ремни. Настрелял по дороге сорок да ворон, подъезжает ко дворцу и кричит:
— Батюшка, куда сорок да ворон?
— Да вон вали в завозню, собаки съедят.
А младшая царская дочь ревет: сестры хвастаются своими мужьями — златорогого быка привели, а ее дурак сорок да ворон притащил собакам.
— Не реви, дура, — говорит Иван, — наше перед нами будет.
— Да что будет, да что будет? — А сама слезами уливается.
— Все будет! Ты ничего не знаешь.
На другой день вызывает царь старших зятевей и дает им новую задачу: найти свинку — золотые щетинки.
Отправились зятевья в чистое поле, а Ваня к царю:
— Батюшка, дай мне кобыленку о три ножонки, я тоже поеду.
— Да лови там какую-то.
Царь-от и сам не рад.
Вышел Ваня в поле, поймал самую худую лошаденку, сел задом наперед, взял хвост в зубы и едет: чики-чок, чики-чок. Выехал далеко в поле, вытряхнул кобыленку из кожи. Кожу отдал кожевенникам, мясо — собакам, хвост — ситникам. Все рассортировал.
— Вой еси, мои вой еси, Сивушка-Бурушка, вещий Каурушка! Приди ко мне на пору, на время.
Конь бежит — земля дрожит. Он в право копытце пал — напился, наелся, в лево — хорошо снарядился. Стал хорошим молодцем. Разоставил бел полотняный шатер, насыпал белояровой пшены, и пришла к нему свинка — золотая щетинка. Он ее углаживает и говорит:
— Ну, свинка — золотая щетинка, скоро мы поедем в царский дворец. Приедут сейчас люди, я тебя отдам. Но ты никому не подчиняйся. Помни, что я у тебя один хозяин.
Едут зятевья чистым полем, видят: стоит бел полотняный шатер, а около шатра бегает свинка с золотыми щетинками.
Подъехали они и опять не узнают Ваню:
— Здравствуй, добрый молодец!
— Здравствуйте, добрые люди, — отвечает Ваня.
— Продай нам свинку — золотые щетинки.
— Нет, не продам. Она у меня не продажная.
— Сколько запросишь, столько и дадим, — уговаривают его.
— Нет, не продам, и не просите. Она у меня заветная.
— А что по завету?
— От ног по пальцу.
Жалко им отдавать по пальцу, да делать нечего. Разулись они, отрубил Ваня по пальцу, завернул в платок и спрятал в карман.
Привели они свинку — золотую щетинку, а она никого не подпускает к себе.
А Ваня настрелял сорок да ворон, приходит ко дворцу и кричит:
— Батюшка, куда жаркое-то?
— Да сваливай в завозню, может, собаки съедят.
Радуются старшие царские дочери: какие у них расторопные мужья, достали свинку — золотую щетинку. А Ванина жена еще пуще ревет.
— Не реви, — успокаивает ее Ваня, — наше перед нами будет.