Жена сказала, чтобы он даже не помышлял о столь ужасной возможности, но Хант (он бесспорно лучше нее знал Восточную Африку) настаивал:
Хорошо, а все-таки, как поступить? На Коморах холодильников нет.
Она ответила:
Не дай бог, чтобы так получилось, но уж в крайнем случае засолите его. Знаете, как засаливают этих зловонных акул.
Хорошо, — сказал Хант.. — Так и сделаю. И, конечно, я пошлю вам телеграмму, как только раздобуду целаканта.
Оба рассмеялись. Видимо, судьба тоже решила посмеяться, ибо через десять дней все так и случилось: целакант, отсутствие формалина, соль, телеграмма.
Узнав от жены об этом разговоре, я снова стал думать о Коморах, о Ханте. И хотя мы опять направились в противоположную сторону, Коморские острова не давали мне покоя, я только о них и говорил. В пути мы были до предела загружены описанием собранных редкостей. Да и без того плавание, как всегда, было достаточно хлопотным, ибо в каждом порту нас осаждали интервьюеры и гости, официальные представители, друзья и газетчики. Капитан Патрик Смайс во всем шел нам навстречу. Он даже не сердился на нас, когда мы не стали обедать за его столом, так как знал, что мы слишком устали, чтобы занимать разговорами его гостей. Нам выделили отдельный стол.
Утром 24 декабря 1952 года мы с женой поднялись на мостик посмотреть огни Дурбана, которые мерцали в предрассветной мгле. Радостно было снова увидеть родную землю! Радостно было встретить на мостике лоцмана, не только нашего друга (большинство лоцманов восточного побережья Африки уже давно стали нашими друзьями), но и земляка. Опираясь на поручни рядом с прожектором, мы наблюдали, как судно входит в гавань, и искали друзей среди рыболовов, как всегда густо облепивших причалы. Я удовлетворенно вздохнул и сказал:
Как чудесно вернуться домой. Теперь уже меня не скоро выманишь в тропики!.
Должно быть, судьба в этот самый миг усмехнулась снова и более иронически, чем десять дней назад, потому что шесть часов спустя я больше всего на свете желал попасть в тропики — и чем скорее, тем лучше!
В семь утра мы пришвартовались. Едва был спущен трап, как нас окружили друзья и газетчики.
Спустя несколько часов мы сидели в кают-компании вместе со Стэнли Дэггером, нашим другом, представителем фирмы, которая поставляла снаряжение для наших экспедиций. Вошел младший офицер.
Сэр, вам телеграмма.
Я рассеянно протянул руку; в то утро телеграммы сыпались на нас градом. Как и многие другие, она была помечена «срочно». Вместе с офицером вошел молодой человек, он представился нам как репортер. Репортеров с утра тоже перебывало множество, и я попросил его присесть, обождать, пока я кончу разговор. Когда наступила очередная пауза, я развернул телеграмму и пробежал ее глазами. Сперва я не уловил смысла, затем поймал себя на том, что стою, оторопело рассматривая два слова: «целакант» и «Хант».
Что случилось? — воскликнула жена.
— Хант нашел целаканта, — ответил я.
Она вскочила, взяла телеграмму и прочла ее.
Телеграмма была переадресована в Дурбан из Грейамстауна. Она гласила:
«Повторяем только что принятую телеграмму есть полутораметровый целакант вспрыснул формалин пойман двадцатого телеграфируйте что делать Хант Дзаудзи».
Дзаудзи… Где это? Судя по названию, в Сомали или где-то там по соседству. Мы никогда не слышали такого; уж во всяком случае это не Коморы. Вошел еще один младший офицер с каким-то сообщением от старшего помощника; я спросил, не знает ли он, где находится Дзаудзи. Нет, никогда не слыхал такого названия. Однако он обещал немедленно все выяснить. Я был в полном смятении. Неужели это правда? Полутораметровый целакант, Хант… Уж кто-кто, а Хант должен узнать целаканта. Молодой репортер почуял сенсацию и задал несколько вопросов, которые остались без ответа. Вернулся младший офицер и крикнул с порога:
Дзаудзи — это на островке Паманзи, в Коморском архипелаге, сэр!
Значит, Хант нашел целаканта на Коморах. Все-таки на Коморах. Ай да Хант!
Коморы… Адская жара, он сам говорил. И ни одного холодильника. Формалин. Сколько? Если даже он использовал все, что ему тогда посулили, этого далеко не достаточно для полутораметрового целаканта. Надо же, какая досада! Постойте! Какое там число? Пойман двадцатого! Четыре дня назад. А в Дзаудзи вряд ли можно так просто пойти и купить формалин.
Я почти не мог говорить от волнения. Мысли вихрем проносились в голове, и не было никакой возможности их угомонить.
Острова Коморского архипелага. Стрелка показывает, где была поймана Malania