На новом траулере был настоящий салон, настоящие туалетные комнаты — не то что «все удобства за бортом». Все было ново и интересно для меня, привыкшего к траулерам нашего южного побережья, где команда в разгар лова день и ночь трудится почти без отдыха и не жалуется.
Здесь, в холодных атлантических водах, ловят на значительной глубине — нескольких сот метров. Ночью рыба поднимается вверх, иной раз чуть не к самой поверхности, и трал, ползущий по дну, в это время почти ничего не берет. Поэтому лов выгоден только днем, а поскольку стать на якорь на такой глубине невозможно, суда ночи напролет дрейфуют, качаясь на могучих атлантических валах. Не очень-то сладко для такого «моряка», как я, пока еще найдешь положение, чтобы можно было уснуть!..
На пути к месту лова капитан рассказал мне, что нас скоро встретит Блонди — большой тюлень, старый приятель рыбаков, которого легко узнать по светлому пятну на голове сбоку. Тюлени всегда подходят, когда выбирают трал, но некоторые, наиболее сметливые, встречают суда заранее, сопровождают во время лова и провожают часть пути обратно. Блонди уже много лет был знаком рыбакам.
И правда, вскоре с носа раздался крик, и я увидел в море довольно крупного тюленя, который легко поспевал за судном, время от времени показываясь из воды у самого борта..
Большая часть пойманной тралом рыбы собирается в длинном «мешке», который называют кутком. Когда трал выбирают, давление воды падает и плавательные пузыри рыб расширяются, так что верхняя часть трала всплывает на поверхность, поддерживаемая тысячами «поплавков». Часто пузыри до того раздуваются, что выпирают изо рта рыб, напоминая большие красные языки.
Рыбьи хвосты, торча из трала, отчаянно колотят воду, а мелкие рыбешки целиком проходят через ячею, и начинается подлинный пир для тюленей, которые плещутся вокруг. Они жадно хватают рыбешек, встряхивают и бросают их, чтобы проглотить с лету. У тюленей есть любимые и нелюбимые «блюда». Охотнее всего они едят мальков трески, отвергая более многочисленных Coryphaenoidid, чем весьма напоминают людей, тоже невзлюбивших этих очень полезных, но менее привлекательных на вид рыбок, названных «крысиными хвостиками».
Не только тюлени набивают себе брюхо: со всех сторон слетаются акулы. Сначала они кружат поодаль, осторожно подбирая случайную добычу, но затем идут ближе, входят во вкус и начинают буйствовать. Если их не отгонять, они бросаются на трал, рвут его и хватают рыбу. Самые буйные выскакивают из воды и падают сверху на всплывшую массу, стараясь пробраться к добыче. На траулерах специально для этих хищников припасены ружья. В каждый замет капитан убивает немало акул длиной до трех-четырех метров. Меткое попадание в голову — и вы видите, как злобное чудовище, вращаясь с боку на бок, медленно исчезает в толще воды.
В тот рейс мы собрали все нужные мне экземпляры и еще несколько редких видов. Мы предполагали вернуться в порт в понедельник, а в четверг ночью радио в последних известиях сообщило о рыбьем заморе в Уолфиш-Бей. Диктор сказал всего несколько слов, но на меня они подействовали, как удар электрическим током.
У юго-западного побережья Африки, чаще всего в конце лета, случается, что рыбы гибнут миллионами. Нередко возникает угроза для здоровья жителей приморских областей, так как мертвую рыбу выбрасывает на берег, где она гибнет. Очистка берега представляет собой немалую проблему.
Объясняют такой страшный замор деятельностью подводных вулканов, но главным образом тем, что на дне моря выделяется сероводород. Этот зловонный газ губителен для всех живых организмов, потому что он расходует на свое окисление растворенный в воде кислород, и когда его слишком много, то кислорода вообще не остается. Говорят, «одному еда — другому беда», здесь же можно в известном смысле сказать наоборот: «одному беда — другому еда» — ибо если для жителей приморья замор рыбы является подлинным бедствием, то для ихтиологов это настоящая радость. Ведь гибнут все виды рыб, и чрезмерно расточительная природа в этом случае, как и во многих других, представляет ученому возможности, которых сам он создать не в силах.
Из горы погибшей рыбы всякий любитель сумеет отобрать несколько необычных видов, но только специалист может наиболее полно обработать такой материал. Дело в том, что самые странные на вид рыбы часто оказываются обычными, хорошо известными науке представителями глубоководной фауны, тогда как ничем не примечательный на первый взгляд экземпляр нередко представляет большую ценность для науки.