— Обязательно попробуйте жареных перепелок. Они нашпигованы каштанами и изюмом. Это изумительно вкусно.
Чудо кулинарного искусства горой возвышалось на старинных серебряных подносах. Около них стояли маленькие тарелочки с канавкой по краю. В нее миссис Монрибу вставила странное приспособление из пластмассы, назначение которого, по-видимому, не знал и сам производитель этих изделий. Когда-то она обнаружила их на Портобелло-роуд в небольшом магазинчике с товарами для кухни и закупила в большом количестве, моментально найдя им применение. Она решила их использовать в качестве футляра для костей. Такие приспособления, по ее мнению, позволяли подавать на фуршетах мелкую дичь.
— Съешьте хотя бы пирожок из креветок, — ворковала Алекс. — Это блюдо вьетнамской кухни. Мы их подали без положенного для них специального соуса. Он слишком острый и имеет специфичный привкус. Наши английские вкусы к нему не привычны.
Миссис Вейман охотно следовала предложениям Алекс. Она уже решила кое-что перенять и ввести в свой домашний обиход с разумными, по ее мнению, изменениями.
Уайдлер подошел поближе и услышал проводимую Алекс гастрономическую экскурсию. В данный момент она с энтузиазмом нахваливала какой-то шоколадный крем, изготовленный по рецепту времен Тюдоров.
Алекс заметила Уайдлера. С задумчивым видом, словно углубившись в дегустацию поглощаемого им десерта, он находился рядом с их маленькой группкой. Она усмехнулась: около Уайдлера стояли уже две опустошенные им креманки. Бесенок, сидящий в душе Алекс, не дал ей возможности прислушаться к голосу рассудка — не приближаться к Клиффорду, чтобы не потерять душевного спокойствия.
— Вы любите сладкое, мистер Уайдлер? Или вам так понравился куиндим? — спросила Алекс, лукаво улыбаясь.
— Простите, не понял? Куиндим, кто это? — машинально переспросил Клиффорд.
— Карамелизированный кокосовый крем, которого вы, не поймите меня превратно, мистер Уайдлер, опустошаете уже третью креманку.
Клиффорд почувствовал, что десерт с названием, которое он тут же забыл, переполнил его желудок, и разозлился.
— Алекс, зачем такое официальное обращение? Я все-таки твой друг. — Уайдлер нагло ухмыльнулся. — Не желаешь ли ты познакомить меня со своими детьми? Или они уже спят?
Алекс бросила на Клиффорда ошеломленный взгляд, в котором ясно отражалось мнение о количестве коньяка, выпитого стоящим перед ней мужчиной.
— Какие дети? — на всякий случай уточнила она, испугавшись на мгновение, что именно у нее в голове все перепуталось от близости Клиффорда и она уже не в состоянии воспринимать человеческую речь.
— Как какие? Рейчел выдала твою тайну. Королевская парочка! Или ты уже забыла? — в голосе Уайдлера звучало презрение.
Алекс облегченно вздохнула. Она вспомнила телефонный звонок миссис Монрибу и анекдотическую реакцию на него Рейчел. Она решила подшутить над Уайдлером.
— Нет, дети еще не спят. Пойдемте. Я вас с ними познакомлю.
Забавляясь в душе, Алекс повела Уайдлера наверх, в северное крыло дома, которого не коснулась рука миссис Монрибу. Ремонт здесь давно не делался, и вокруг витал затхлый запах.
Уайдлера неприятно удивила странность в выборе месторасположения детской. Сам он никогда не отправил бы своих детей жить в столь заброшенное место. Неужели Алекс такая плохая мать? Сыграла роль наследственность? Волна отвращения к идущей вместе с ним улыбающейся женщине поднялась в Клиффорде. Сейчас его негативное чувство к Алекс было намного сильнее и глубже, чем постоянно культивируемая ненависть, которую он считал нужным испытывать к ней из-за завещания. У него даже мелькнуло что-то похожее на сочувствие к неизвестному мужчине, бывшему мужу Алекс, и к полицейскому, ее нынешнему любовнику.
Сама воспитывалась в приюте и с удовольствием своих детей туда же отправила бы, с горечью и злостью подумал Уайдлер об Алекс.
Алекс открыла дверь в одну из комнат особняка. Навстречу ей радостно бросились две огромные собаки. Одна из них, лохматая черная с проседью, сосредоточила свое внимание на тарелке с печением, которое держала Алекс. Вторая — немецкая овчарка, похожая на волка, — настороженно смотрела на Клиффорда, словно ожидая команды напасть и растерзать. Уайдлер их сразу же узнал. Это были именно те страшные хищники, которые на него напали, когда он по просьбе бабушки приезжал сюда с Грейс. На его руке сохранился шрам от укуса вот этой кровожадной псины, в глазах которой и сейчас горят злые огоньки.
— Лили, это свой, свой. Расслабься, дорогая.
— Да-да, дорогая, тебе привели вкусный большой обед, — в тон Алекс произнес Клиффорд.
— Кто знает?.. Обед, может быть, и большой, но вкусный ли, не знаю… — парировала высказывание Уайдлера Алекс и, чтобы скрыть смущение, дала печенье Лулу.
Собака с хрустом проглотила угощение и в ожидании нового приветливо повиливала хвостом.
— Угостите Лулу, — обратилась Алекс к Клиффорду. — Она любит печенье. Не бойтесь, Лулу добрая собака, — добавила Алекс, увидев колебания Клиффорда.
Он взял печенину и несмело протянул ее собаке. Та моментально схрупала ее, подошла к Клиффорду, потерлась об его ноги и замерла, с вожделением глядя на печенье. Клиффорд еще раз угостил ее и осторожно прикоснулся к шерсти собаки. Та никак не прореагировала на вольность в обращении с ней. Клиффорд осмелился погладить Лулу еще раз и снова дал ей печенье.
Алекс смотрела на них с довольной улыбкой. Потом, увидев, что Клиффорд с удовольствием возится с собакой, тихо вышла из комнаты. Когда Клиффорду надоест общение с собаками, он сам присоединится к гостям. Ей же не хотелось оставаться с ним наедине даже в собачьей компании.
Алекс ошиблась в своих расчетах. Только она покинула комнату, как Лили подошла и легла у двери. Клиффорд не заметил ни одного из этих маневров, развлекаясь с Лулу, которая позволила ему играть с ней взамен на даваемое время от времени угощение. Когда с печеньем было покончено, Лулу потеряла к нему интерес. Она прыгнула на кровать и села на ней с видом зрителя, получившего приглашение в королевскую ложу. Клиффорд подошел к ней и присел рядом.
— Тебе разрешается залезать на кровать? Сомневаюсь. Сиди, сиди, я не расскажу хозяйке, — трепля Лулу по загривку, приговаривал Уайдлер. — Двойняшки, близнецы, почти королевская парочка, — повторил он вспомнившиеся ему слова Рейчел и расхохотался. Потом он ласково хлопнул ладонью Лулу по спине и, встав с кровати, направился к двери.
Именно тут и выступила в своей коронной роли Лили, выпавшая на время из орбиты внимания не только Клиффорда, но и Алекс, которая легкомысленно покинула комнату. Стоило Клиффорду подойти на несколько шагов поближе, как Лили сморщила нос, обнажила огромные клыки и злобно зарычала, недвусмысленно давая понять серьезность своих намерений. Клиффорд отступил. Потом попытался задобрить собаку:
— Что ты, что ты, собачка, ты хорошая, отойди от двери. Хозяйка твоя объяснила тебе, что я свой. Выпусти меня.
Ласковое сюсюканье не помогало. Не имели успеха и строгие интонации голоса, которому Клиффорд привычно придал командные нотки, словно разговаривая со своим подчиненным. Лили не хотела уходить со своего поста. Клиффорд недовольно пожал плечами и растянулся на кровати.
Скоро должна прийти Алекс. Не бросит же она его тут, решил он и стал рассматривать комнату, в которой оказался.
В ней стояла разномастная мебель, а обои давным-давно выгорели. Кровать, на которой он возлежал вместе с Лулу, была никелированная, с шишечками и затейливыми перекладинами на спинках. Она была явно довоенного производства, и Уайдлер с легкой улыбкой на губах подумал, что надо еще решить, какой именно войны — Первой или Второй. У стены стоял мебельный дедушка — древний секретер, время расцвета да и зрелый возраст которого давно прошли.
Постепенно в Уайдлере закипела досада. Ему, такому энергичному, привыкшему самому управлять событиями, стало жаль напрасно растрачиваемого времени. Где же Алекс?