Теперь смотрю кругом с саратовской горы
И вижу: там вдали рассыпался Увек
Равниною степной. На ней в татарский век
Сурово высились ордынские шатры.
А ближе – вот она, широкой полосой
Царица русских рек теряется меж гор.
Не ты ли, матушка, и счастье, и раздор
Вселяла много раз в стране моей родной!
Не по тебе ль ходил отважный атаман
На челнах расписных. Не ты ль хранишь утес,
Где он, разбойничьих и страшных полон грез,
Готовил вольности несчастливый обман.
Но все же ты теперь свободную волну
Победно мчишь чрез Русь и русским городам,
Покорным, как и ты, мятежности годам,
По-прежнему даришь несметную казну.
И я помчусь, как ты, свободная река,
Когда моя душа с душой слилась другой.
И снова зазвенят под расписной дугой
Все колокольчики под песню ямщика.
Нам замелькают вновь златистые поля,
Тысячеверстные, открытые ветрам,
И сладкой свежестью упьемся по утрам,
Когда росой лугов нас окропит земля.
Нам позабыть ли вас, о Волга, Жигули!
Вы снова верой в Русь наш воскресили дух.
И шума вашего так жаждать будет слух,
Когда мы будем жить вдвоем от вас вдали.
22 июля / 4 августа 1923 Саратов. Волга
* * *
<Д.Н. Марковичу>
Ты слышишь Лермонтовской грусти чарованье,
Нездешних песен благостный порыв,
И чувств нечеловеческий надрыв,
И на небесную обитель упованье?
Мятежным Демоном таинственно томим,
Он в горы уходил, чтобы молиться звездам,
И там слетал к нему Хранитель-Херувим,
Когда, измученный, он приближался к безднам…
Ты слышишь Пушкинской гармонии волненье,
И Музы царственной волшебную свирель,
И мирных струн классическую трель,
И чувств возвышенных небесное томленье?
Смятения и звуков горних полн,
Он убегал в широкошумные дубровы,
И с берегов вечнозвучащих волн
Неслись его восторженные зовы.
4 сентября 1923
К жене
Теперь не скрою я тайной маской
Свое лицо.
На безымянном сверкает лаской
Твое кольцо.
Не буду петь я с тоской суровой
О злой судьбе.
С душой воскресшей, с душою новой
Иду к тебе.
Ты не отвергла мольбы безмолвной,
Раскрыв печаль.
Душою чуткой, любовью полной
Манила вдаль.
И снова верить могу отныне
Былым мечтам.
И никому уж моей святыни
Я не отдам.
11 сентября 1923
Ломоносов
Он в Конференцию вошел, крича:
– От Академии меня отставить?!
Элементарнейших не знаете начал!
А без меня – и Академия пуста ведь! –
И, хлопнув дверью, он ушел к себе,
В лабораторию химических открытий,
Чтобы с таинственной Натурою в борьбе
Найти ее невидимые нити…
Утихнул гнев, и горечь всех обид
Забыта вмиг. И, вдохновенья полный,
Он чисел ряд восторженно чертит
И вдаль глядит, Нева где катит волны.
И грезится ему полярных деревень
Суровый круг, и он бросает числить…
Текут в стихах взволнованные мысли:
«Лице свое скрывает день…»
15 сентября 1923
Элегия на половину
<Д.Н. Марковичу>
Ты жертвуешь уже поэту лист второй
Бесспорно объективного альбома,
Чтоб стариной тряхнуть и помечтать порой,
Как за стихами грустными Прюдома.
Ведь ты мечтал не раз, не раз и разбивал
Мечты свои о каменные плиты,
И снова мчал к тебе мечтанья страстный вал –
Ты верно скажешь – моря сын сердитый.