Перебравшись в особняк Андрея Андреевича Старко больше куковал, чем хоть чем-то толковым был занят. Посещал публичную библиотеку, копался в умных книгах, иногда встречался со своими адъюнктами - в общем, занимался фигнёй. Даже парочку модных салонов посетил вместе с друзьями-офицерами. После истории с Уразовым никто не задирался, поэтому и выплеснуть скуку оказалось некуда. За несколько дней до рождества от куратора пришла вводная - одеться нарядно и быть готовым. Остальное дьякон довёл до Легостаева. В торжественной обстановке, среди близких, Олегу вручили орден Святой Анны третьей степени за медицинскую методику номер три. Недовольно бурчащего Юнгвальта-младшего оттеснили и заткнули, чтобы не нарушил церемониальность.
- Служу царю и отечеству! - браво воскликнул тостуемый (в смысле, награждаемый).
Представитель Капитула благосклонно покивал головой, отметив чёткость и понятность сказанного. Вручил специальный документ на основании которого юрист сможет подать заявку на повышения гражданского класса в табели о рангах. Приятно, конечно, что ни говори. Уже третья награда за почти три года. Эдак, лет через десять, Старко станет похож на новогоднюю ёлку и под него подарки будут складывать. По крайней мере, доктор Рихтер именно так сказал. Видимо, на радостях, что помолвка Алексея Легостаева и Анны Рихтер через несколько месяцев сменится свадьбой. Не устояли традиции и каноны под напором молодых. Словом, рождественские праздники предстояли радостными. Правда, гости и удивление выразили.
- Олег, странно, что класс повысили без трёхлетней выслуги.
- Борис Алексеевич, так распорядился император, а значит имеет на то причину, - пояснил Андрей Андреевич, - не будем гадать.
Действительно, нет смысла возражать, когда распоряжение сверху приходит.
Нет в жизни спокойствия, когда оно очень нужно. Клятая Франция спутала карты всей Европе. Рядовых лягушатников тоже можно понять, особенно после трёх лет подряд неурожая. Король-груша, он же Луи-Филипп Первый, когда-то отдал страну в руки банкиров и теперь удивлялся "чем же народ недоволен?" Французская перестройка и ускорение (в стиле Горбачёва) принесли простым людям проблемы, поэтому 1848-ой год начался с массового недовольства. Пока русские праздновали, многие европейцы начали раскачивать троны своих властителей.
Именно поэтому никто не обратил особого внимания на заметку о том, что двое итальянских химиков из Флоренции "выделили вещество, способное противостоять образованию гнили в человеческом теле". Теперь они вели разработку технологии получения вещества химическим путём, потому что снадобье из кукурузной плесени не удаётся изготавливать в массовом порядке. Заодно, стали исследовать и другие плесени, надеясь найти более эффективный вариант. Всё-таки это маловато, когда лекарство помогает лишь одной трети больных.
Олег стоял на перепутье: или дождаться марта, чтобы поучаствовать в стрельбах на своём корабле, или всё-таки вернуться в Старково, дабы отметить свой девятнадцатый день рождения подальше от суеты. Тракторёнка пока в поместье не брали из-за гигантских размеров и множества недоработок. Да и толку с него, если из тонны полезного груза он везёт большую часть в виде угля для самого себя. Чего уж говорить о том, что после прохождения из Петербурга в Старково останется добротная колея на память о научно-технической поспешайке. Даже подшипников никто не создал, хотя Старко несколько сотен рублей под это дело раздал.
- И чем же во Франции волнения закончатся, господа, как вы думаете? - завёл разговор Альберт Юнгвальт.
- Как всегда, ничем хорошим, - высказал своё мнение Полянский, - как бы наши не подняли голову, реагируя на это.
Поляк был верен русскому царю, но переживал за земляков, которые могут поддаться на провокацию. Тем более, что в Венгрии тоже начиналась активная суета. Что ни говори, но недовольства расползались по разным странам и явно будут давиться войсками. В конце января дивизия генерала Панютина получила распоряжение предислоцироваться в сторону Варшавы. Из-за этого Олег поручил юристу заняться согласованиями с военным ведомством и оформлением нужных документов на создание добровольческого отряда. Барон Юнгвальт и князь Полянский согласились помочь по своим каналам, а Легостаев даже имел личную беседу с Панютиным на эту тему. Всё-таки дивизии будет не лишним добровольческий отряд, если придётся ввязаться в какой-нибудь из потенциальных конфликтов в Польше, Богемии или Венгрии.