«ШОНУ Вам нужен королем Сандры!!!»-вспомнила опять разговор со свекром, заболело сердце от его откровений. Долго тут еще? По коже пробежала волна удушья от черноволосой, когда та окинула ее презрительным взглядом, и если другие сандрийки задирали нос и отворачивались от Усаги, Калленда демонстративно и с пренебрежением прокомментировала внешний вид Усаги Тоэ:
«В таком виде не подобает появляться в приличном обществе!», потом резко замолчала, посмотрев на жениха, видимо просекла, что не стоит выражать свою дурь при мужчине, которого хочешь завоевать. Поспешила исправить оплошность, забыв о сопернице и переведя взгляд на короля Кинмоку:
«Я безумно счастлива, что у меня будет такой великодушный родственник! Спасибо большое, располагайтесь, угощайтесь…Вы и Ваша…..ПОДОПЕЧНАЯ!!!!!!»
Вышло бы неплохо, не произнеси Энди последнее слово, в которое вложила максимум презрения. С чего бы? Усаги передернуло. Она сама восхищенно осмотрела соперницу, признавая ее красоту и блеск, даже намека не было оскорбление ее внешности, потому что Шону не оценивает внешний вид, он смотрит глубже…..
«Да, Энди, ты права! В таком виде лучше не заявляться в приличное общество»
Усаги потеряла дар речи, подумала что большего удивления не испытывала давно. Шону произнес эту фразу с интонацией Калленды Сандрийской. В точности ее голосом, и даже брезгливо поджал губы. Усаги сглотнула. Она не узнает мужчину, после того, как тот оказался под влиянием сандрийской принцессы он стал…он стал грубым….отвратительным…для нее….она его потеряла.
Если мужчина спит с другой женщиной, и проводит в ее обществе много времени, то становится таким же. «С кем поведешься» или не суй свой овощ куда не попадя. Козленочком станешь.
Посмотрела в лицо Шону, увидела словно впервые: брезгливо поджатые губы с опущенными уголками вниз. Страшно. Поспешила опустить глаза, задрожав от страха, спряталась за спиной Юн Мина, а после и вовсе отошла с ним в сторонку. Сейя продолжал о чем-то беседовать с братом, комментарии Шону он не принял на свой счет, не посчитав нужным вообще обратить внимание на то, что в адрес Усаги прозвучало не завуалированное оскорбление. Опекун не должен ее защищать, за моральный облик и внешний вид отвечала сама женщина. Просто….от Шону такого она не ожидала. Наряд неожиданно стал тяжелым, видимо впитал неприятные флюиды и эмоции окружения.
Все стало давить на психику, опустила голову, посмотрела на свои туфли. Когда кончатся эти испытания Духа?
Рейсанд появился как и положено королю. Великолепный тоже, в сопровождении своей свиты, все внимание уделяя только сестре и королевским особам, это про братьев Тоэ. Усаги постаралась затеряться в толпе придворных, с намерением затеряться от внимания. Мартышкин труд, про нее никто не вспомнил больше, даже Рейсанд, на мгновение окинув взглядом зал. Возможно, король Сандры искал обворожительную блондинку с Кинмоку, свою Данну, способную свалить наповал любого мужчину, или заставив драться королей за свое внимание. Улыбнулась, вспомнив их приключения.
Танцы, тосты, шведский стол с изысканными угощениями, Усаги постаралась отвлечься, обратив все свое внимание на присутствующего рядом мужчину: «Юн, долго еще?»
«Устала?»-доверительно спросил соратник мужа, полковник звездного флота Кинмоку
«Немного. Прости, что тебе приходится охранять меня весь вечер. И в таком виде…Когда рядом столько красавцев»-улыбнулась Усаги, подмигнув «гею» с намерением поднять ему настроение шутками. Ориентация Юна не удивила землянку, хотя было интересно. Шону не рассказывал много об интимной жизни геев, с какой стороны подходить к общению с такими мужчинами. Влиянию поддаются все, но в обществе Юн Мина Усаги хотелось как никогда быть собой настоящей. Искренне улыбнулась мужчине, глаза впервые засияли удовольствием. Юн был великолепен: блондин с серыми глазами, единственный среди метеоров кинмоку был облачен в светлый мундир с золотыми эполетами на плечах. Даже король был в черном костюме. Но ростом, внешностью, статью, ореолом власти и могущества Сейя Тоэ выделялся бы даже раздетым на пляже. Это было потрясающе. Наедине с ней король так не давил Силой, сейчас неопровержимое свидетельство его Властности расходилось от его ауры во все стороны волнами великодушия и воспитания. Этикет.