Только вот влюбляться в неё ему ну никак нельзя.
— И много вы успели услышать за время проведения вашего ммм… исследования?
Теперь в его взгляде читалась враждебность.
Даже понимая, чем вызвана такая реакция, Жизель не смогла сдержать эмоций. К щекам прилила кровь, а глаза увлажнились.
— Собиралась попросить вас о помощи, но вижу, что обратилась не по адресу, — резко сказала она. — Думаю, ваш коллега будет рад сопровождать меня. Всего хорошего, мистер Бэйли!
Маска слетела с лица Букера. Он осторожно взял её за локоть, когда она собиралась выйти из укрытия.
— Жизель… Несколько слов. Пожалуйста.
От прикосновения сердце забилось быстрее. «Не время разводить сантименты, не время!..» — кричал ей рассудок, а на губах впервые за всё время пребывания на Титанике расцвела глупая, но по-настоящему счастливая улыбка.
— Пойдёмте сядем, — взволнованно сказал Букер.
— Х-хорошо!
Букер усадил её на скамью и сел рядом.
— Мисс Бомонт, я ведь ничего о вас не знаю. Статей ваших не читал. По глазам вижу — вас тревожит пребывание на этом чёртовом лайнере… Да, кое-кто из экипажа именно так о нём и отзывается, — быстро прибавил он. Но я хотел встретиться с вами утром, чтобы поговорить о нас. Вы…
— Ничего не выйдет, — прервала его Жизель, отведя взгляд. Она отдала бы полжизни, лишь бы сидеть с ним, как сейчас, слушая музыку его голоса… но она здесь не для этого.
— Хорошо, — прошептал Букер. — Не знаю, зачем вам сдалась палуба пассажиров третьего класса… хотя, признаю, там мне нравится больше, чем здесь… Но я готов вам помочь, мисс Бомонт. Просто знайте это. Я хочу быть рядом.
Жизель протянула ему руку. Ей уже было всё равно, заметит ли он, как подрагивают её губы и пылают щёки.
— Опа! Кого я вижу! Вам-то чего не спится?
Жизель быстро подвинулась к краю скамейки и холодно улыбнулась. И надо же было Шону появиться в самый неподходящий момент! «Если бы не он, дурочка, ты бы наверняка сожалела о последствиях ваших посиделок», — убедила себя Жизель.
Букер пожал коллеге руку.
— Наплавался вчера?..
Хорошо всё-таки, что Шон оказался поблизости, а то они с Букером натворили бы дел. Решено. Мистер Бэйли никогда не узнает о её чувствах, и точка.
Лиззи в спешке собиралась на завтрак. В белом пеньюаре в пол и того же цвета хитоне она расчёсывала длинные тёмные волосы, когда раздался стук в дверь. Не иначе как Жизель. Лиззи подбежала к двери, однако открыв её, тут же попятилась.
— Мисс Бодин, доброе утро. Мы потеряли вас, вы всё проспали, — улыбаясь, начала Молли, но, оглядев Лиззи с головы до ног, зарделась и отвела взгляд.
— В-вы одевайтесь пока. Мне просто… мне просто… показалось странным, что вы ещё не на завтраке. Хотела поговорить с вами об одном человеке…
Не менее странным показалось Лиззи поведение Молли. Миссис Браун топталась на месте с опущенной головой. «Бедняжка! Неужели эти матроны её довели? Но, если ей нужно выговориться… то почему мне?»
— Миссис Браун, вы можете зайти, — сказала Лиззи, шире распахивая дверь. От стыда её бросило в жар. — Я… я сейчас оденусь! Я быстро. Простите, прошу вас, что я в таком виде.
— Вам и так хорошо. Но я могу уйти, не хочу вас стеснять, — пробормотала Молли.
«Видимо, и правда, с ней что-то случилось».
— Нет-нет, проходите, посидите у меня…
Молли зашла в каюту.
— Вы простите, что у меня здесь бардак, — затараторила Лиззи, складывая гребни в шкатулку. — Я прибраться не успела. Только в шкафу порядок навела. Я всю ночь не спала, как вернулась вчера...
Что было, в общем-то, чистейшей правдой. Молли осматривалась, но на последних словах Лиззи замерла и тихо сказала: — Я тоже.
— Больше с меня пример не берите. Высыпайтесь... Так, позвольте я к шкафу пройду.
Молли посторонилась. Её необъяснимое смущение придало Лиззи уверенности. Должна же она поддержать миссис Браун в случае, если кто-то из дам высказался в её адрес! Брайд и Молли, не задумываясь, пришли ей вчера на выручку.
К ужасу Лиззи, как только она открыла дверцу, сразу несколько платьев вывалилось на пол.
«Я же всё вчера развесила как надо!»
— Вы присядьте пока, — желая отвлечь миссис Браун, сказала она, сгребла разбросанные вещи в охапку и заглянула в шкаф. Теперь куда-то подевались вешалки.
— Можете на кровать сесть, — быстро сказала Лиззи. Платья выпали из рук, хитон соскользнул с плеч и тут же потонул в ярде кружев, атласных лент и бархата. Молли, беззаботно щебетавшая о беспорядке в собственной каюте, вдруг замолчала. Глядя в её большие карие глаза, влажные и горящие, Лиззи невольно обхватила себя за плечи. Как хорошо, что в двадцатом веке атласные ночные рубашки походили на длинные летние платья, обнажая лишь руки!