— Это для Лиззи. Передашь? А то опять её нигде нет! — Она протянула листок. — Здесь программа на завтрашний день…
Поблагодарив Кэролайн — кажется, её звали именно так — Жизель покрутила в руках мобильный и набрала номер Лиззи. Куда вот она опять подевалась?..
Со времени их возвращения, или точнее, момента, когда их по словам очевидцев вытащили из залива — оказалось, Роллс-Ройс, что забирал их у аэропорта, сиганул с набережной прямо в воду — прошло почти две недели. Календарь показывал двадцать восьмое апреля. Пятнадцатого числа они очнулись в лазарете на борту Королевы Марии. Шон, которого поместили в соседнюю палату, пришёл в себя совсем недавно, и посетителей к нему не пускали.
Лиззи уже на следующий день слёзно начала проситься на работу. Сутки до этого она пролежала, свернувшись калачиком, задыхаясь от глухих рыданий, и доктор скрепя сердце позволил ей вернуться к выполнению обязанностей. На слабые возражения Жизель почтенный джентльмен отвечал, что силой удерживать мисс Бодин в палате в её состоянии было ну никак нельзя.
Он, правда, выразил беспокойство по поводу того, что своим поведением она распугает пассажиров, и опасения его, признаться, оказались небеспочвенными. Если первые три-четыре дня со дня выписки все с пониманием относились к тому, что Лиззи вдруг ни с того ни с сего принималась плакать за стойкой регистрации, в кафе или посреди мероприятия, списывая её слёзы на пережитый испуг от инцидента с автомобилем, то спустя неделю понимание сменилось недоумением.
О том, чтобы сойти в Нью-Йорке и подлечиться Лиззи и слышать ничего не хотела. Напрасно пыталась Жизель убедить её связаться с родными и провести на суше хотя бы пару месяцев. Твёрдо отказавшись брать отпуск, Лиззи целыми днями носилась по кораблю до полного изнеможения.
Состояние самой Жизель вызывало у врача куда больше опасений, а потому покинуть палату она решилась лишь на четвёртый день. Воспоминания о Титанике грузом давили на сознание, заставляя вздрагивать каждый раз при звуке пароходного гудка. Миновала стоянка в Нью-Йорке, но Жизель так и не нашла в себе сил сойти. Её пугало возбуждённое состояние Лиззи, резко вдруг сменяющееся апатией.
В такие минуты мисс Бодин будто «зависала» — могла остановиться посреди коридора и, постояв с несколько секунд, пойти в противоположную сторону. Но в целом с обязанностями бортового гида она на первый взгляд по-прежнему справлялась без особых усилий. Жизель выкупила обратный билет до Саутгемптона, и теперь они с мисс Бодин делили каюту. Однако обсуждать произошедшее не было сил.
Поначалу Лиззи умоляла мисс Бомонт переписать концовку романа, но при одном лишь взгляде на экран ноутбука Жизель становилось плохо. Стоило ли говорить, что от её прежней невозмутимости осталась одна лишь оболочка.
Её сущность будто разделилась на две части, одна из которых навсегда, похоже, осталась на Титанике, а другая и слышать не могла о непотопляемом лайнере. Держалась она, однако, лучше Лиззи. Четыре дня, проведённые в состоянии полного покоя под наблюдением врача, не прошли даром, и ей пусть кое-как, но всё-таки удалось смириться с тем, что произошло.
Лиззи же, вырвавшись из лазарета практически сразу, ластилась теперь ко всем гостям и приятельницам, постоянно норовила обнять то Жизель, то ещё кого-нибудь, а если ей отказывали во внимании, не желали слушать, кривила губы и убегала со слезами на глазах… Она вела себя как ребёнок, поминутно прося прощения за свою несдержанность, но совладать с эмоциональными порывами пока никак не могла…
Ранним утром они причалили к Саутгемптону, и большая часть людей уже сошла на берег. Вечером на борт должны были подняться репортёры, а прибытие непосредственно новых туристов ожидалось днём позже. Так и не дозвонившись до мисс Бодин, Жизель направилась в столовую.
От светлого чистого помещения со столами, застеленными белоснежными скатертями, веяло уютом. За столиком у окна сидели Кэролайн и Лиззи. Мисс Бодин обернулась и помахала ей, хотя в том не было никакой необходимости — кроме них троих в столовой никого не было. В отличие от остальных кораблей служебные помещения на борту Королевы Марии располагались не в трюме, а занимали половину первого этажа. И Жизель, несмотря на некоторые протесты со стороны Лиззи, благодарной, впрочем, за поддержку, практически всё своё время проводила с командой.
— Жизель! — Мисс Бодин вскочила и порывисто обняла её. До чего непривычно было видеть её в фирменной блузке и джинсовой юбке!