Негромкий стук в дверь раздался после ужина.
- Войдите! - ответила я и створка тихо распахнулась.
В комнату шагнула... старушка. Но такая очаровательная, что я невольно улыбнулась.
Не просто бабушка, а божий одуванчик, тонкая в кости, с аристократически правильными чертами лица и такими же, как у нас с Мэделин голубыми глазами. Белоснежно-серебристые волосы уложены в высокую, элегантную причёску. На леди Мэй, а это, без сомнения, была именно она, красовалось светло-зелёное, как молодая листва в саду, платье. Три нитки жемчуга на шее и тяжёлые жемчужные серьги дополняли воздушный образ. Морщинки одна к одной, вот иначе не могу описать, подсказывали, насколько эта дама была прекрасной в юности.
Едва касаясь пола тонкой золотистой тросточкой, женщина вплыла в помещение и, увидев меня, сидевшую на диване с томиком на коленях, благожелательно улыбнулась:
- Милая моя Грейси! Мне сказали, что ты отдыхаешь, поэтому не пришла пораньше, - голос звонкий, совсем не старческий.
Я встала и сделала неуклюжий книксен, рёбра не позволяли сесть ниже.
- Вечер добрый!
- Ты чего вскочила! - покачала головой женщина, подошла ко мне и, взяв за руки, потянула вниз. Мы обе устроились на софе и молча посмотрели друг на друга. - Знаю, что ты ничего и никого не помнишь, - искренне, очень грустно вздохнула старушка. - Мэдди сильно переживает за твоё состояние. Как ты себя чувствуешь?
- Уже намного лучше, тётушка Мэй. Но по-прежнему никого не узнаю. Болит голова и ноют кости, - просто добавила, стараясь быть максимально откровенной. Это всегда подкупало людей.
- Ты как-то изменилась... Раньше непоседой была, настоящей егозой, места себе не находила, всё рвалась кому-то что-то доказать, - и многозначительно приподняла брови.
- Не помню, какой была. А желание прыгать и бегать пропало, кажется, надолго, - коряво пошутила я, вызвав тихий смех у собеседницы.
- Ну, может, это знак свыше, что хватит? Беречь себя надо, ты у мамы одна. Твой отец... в общем, вам нужно будет научиться жить вдвоём.
- А что случилось? И где мама? Тётушка Мэй, не томите, прошу вас, расскажите всё как есть! - я правда встревожилась, внутренне приготовившись услышать не очень приятные новости.
Женщина погладила большим пальцем правой руки набалдашник трости, который представлял собой голову медведя с изумрудными вставками вместо глаз. Занятная вещица.
- Мэдди скоро должна вернуться, она на встрече с городским судьёй, подписывает кое-какие документы. А Джон, - тётушка поджала бледные губы, превращая их в тонкую линию, - твой отец пробудет в тюрьме несколько лет, и не просто за решёткой, а отработает на императорских каменоломнях положенный срок.
Я не знала, как реагировать: вот вроде стоит изобразить шок, пустить слезу — этот человек ведь теперь мой отец. Но наружу рвался дикий радостный клич — свобода! Выживет ли там папаша — бог весть, а лучше бы и нет, мелькнула крамольная мысль. Затолкав её куда поглубже, постаралась, чтобы на лице проступила некая задумчивость.
- Вижу, не сильно опечалилась, - проницательно заметила старая графиня.
- Джон для мамы не сделал ничего хорошего, всё было с точностью да наоборот, - вскинув подбородок, ровно заявила я.
- Просто по имени кличешь? - сделала свои выводы тётушка. - Что же, не согласиться с тобой не могу. Туда ему, подлецу, и дорога. Вот только ваше славное имя графов Лерой отныне так запятнано, что отмыть его выйдет, если спасёте жизнь Его Величеству или кому-то из императорской семьи. Но на это рассчитывать глупо, у нас перемирие со всеми странами вокруг. И вы с Мэдди вовсе не воины и даже не шпионки, а слабые, беззащитные женщины. Отстаивать интересы Империи от вас двоих никто не потребует, да и не отправит. А ещё... нужно просто время. Люди имеют свойство забывать многое, и о проступке твоего отца тоже запамятуют.
Это всё было понятно. И оттого вдвойне грустно: Мэделин придётся покинуть привычную среду обитания и уехать подальше от родных мест.
- Грейси, не волнуйся так.
- Не за себя страшно, за маму, - честно сказала я. Я-то точно не пропаду, а вот справится ли графиня - неизвестно. Но она создавала впечатление сильной, мудрой личности, значит, должна выдержать любые испытания.
- О, твоя мама… Моя Мэдди всё преодолеет, не смотри, что внешне мы выглядим хрупкими. Внутри у нас, истинных Батлеров, железный стержень и так просто его не согнуть... - тётушка Мэй вдруг наклонилась ко мне, накрыв своей тёплой ладонью мою, и добавила: - Я подумаю, как можно поступить, чтобы у вас была и крыша над головой, и еда на столе. Не печалься, всё решаемо.
Душевная женщина, просто замечательная. Теперь понятно, почему она нас приютила - очень любила племянницу, единственную дочь старшего брата, Вильяма.