— А что со мной? — хрипло спросил Пашка.
— Пуля прошла навылет, но по касательной задела сердце. От этого удара оно стало работать в шоковом состоянии, постоянно отказываясь функционировать. Первый раз его вам на поле боя запустили. Да и вы крови потеряли изрядно. Ну раз теперь в себя пришли, то, думаю, всё серьёзное уже позади. Спасибо отцу Фёдору, хоть и сам раненый был, рядом с вами лежал, но для вас три молебна о здравии отслужил. После третьего вы и пошли на поправку.
— Как он? — вспомнил своего полкового священника Павел.
— Ничего, пулю достали, ранение не из сложных было, повалялся немного, и отпустили его в епархию долечиваться.
— А я сейчас где нахожусь?
— В Вильно, в губернском госпитале.
Силы оставили Пашку, он прикрыл глаза и вновь провалился в беспамятство. Но на этот раз ненадолго. Доктор был прав, дела пошли на поправку.
— Тьфу, тьфу, тьфу, — плевался и ругался Безсон. — Да что же это такое, что он заговорённый какой что ли? Два раза помирал и снова воскресал. Такого никогда у него не было. Прямо не человек, а ходячая проблема, его Безсона проблема. И, главное, близко опять не подберёшься, чтобы добить. Священник этот, мать его ети, аж три молебна отслужил. Вот сволочь, не один, да как-нибудь, а целых три. И теперь его демоническая сущность не совместима с той божественной защитой, которую обеспечили этому вору. И снова придётся ждать, искать хоть малейшие бреши в этой броне. Ну ничего, подождём. Никуда он от меня не денется.
Что, что, а ждать Безсон за сотни лет своей жизни научился.
В госпитале продержали недолго. Как только рана более-менее зарубцевалась и Павел встал на ноги, его выписали на дальнейшую поправку по месту жительства. Павлуха уведомил генерал-губернатора специальным письмом о том, что берёт четырёхнедельный отпуск за свой счёт на восстановление организма от ранения. Съездил в полк, забрал свои вещи, в том числе книгу Ненарокова, смартфон и два разбойничьих мешочка из Семовитова кургана. Накинул запасной мундир и, сев на казённый полковой дормез, направился в Выглядовку. «Нет худа без добра, — философски размышлял по дороге Пашка, — ранение, хотя и хреновая вещь, но помогло ему отбыть из части на законных основаниях, ничего не выдумывая. Теперь его, по крайней мере, никто не будет разыскивать, и он благополучно доберётся до Ненарокова. Отдаст ему его злосчастную книгу и возвратится, наконец, в своё время, если, конечно, Пересвет не ошибся».
Кучер бойко управлял лошадьми, дорога и свежий воздух после госпитального заточения настраивали Павлика на умиротворённый лад. Правда, где-то рядом, скорее всего, отирается Безсон, но Павлуха старался о нём не думать. «Ну его, честно говоря, на хер, и без него проблем было по горло».
В Выглядовку Павел добрался около десяти часов утра. О своём ранении местную жену он не оповещал, поэтому его приезд был неожиданным. Арина, только увидев мужа, всплеснула руками и бросилась к нему.
— Что случилось, почему ты тут, а не в полку?
Павлик решил играть роль добропорядочного супруга до конца.
— Ранение, взял отпуск за свой счёт до полного выздоровления.
Жена окаменела: «Когда, куда, почему мне не написал?»
— В грудь, тяжёлое, но теперь всё позади. А тебя не хотел волновать понапрасну, ты бы тут извелась вся.
Арина бросилась Павлу на плечи, обнимая мужа.
— Всегда ты так, мне ничего не говоришь, — с укоризной прошептала она.
Пашка благоразумно промолчал.
— Давай помогу с вещами, да отпускай свой дормез, — отстранилась супруга. — Человеку, чай, тоже отдохнуть надо. Тебе хоть тяжести-то поднимать можно? — запоздало побеспокоилась она, видя, как Павел схватил свои пожитки и направился к калитке.
— Можно, я почти здоров, так что не волнуйся.
Супруги вошли в дом, Павлик переоделся во всё чистое, и Арина позвала его к столу. «Когда она только успевает»? — удивился Пашка. На столе уже стояли немудрённые, но даже на вид вкусные закуски и запотевший, из погреба, графин с наливкой. Выпив вместе с мужем рюмку, Арина спросила: «Может быть, тогда съездишь в Чернозерье, заберешь детей, они тебя давно не видели, соскучились?».
— В Чернозерье? — недоумённо поинтересовался Павлик.
И подумал про себя: «У меня здесь есть дети и они в Чернозерье, там, где начинался мой путь в этом мире».
— А откуда их забрать-то? — непроизвольно ляпнул он и тут спохватился, похоже, сморозил глупость.