Запыхавшись, прибежал домой, рассказал обо всём бабке Маланье.
— Дурень, — заругалась она, — сгинуть захотел? Говорила тебе, жди 23 травня и проси защиты у Симона Зилота. Не денется никуда твоя Евдокия за месяц.
— Ага, не денется. Её, вон, Сенька Бобров вовсю обхаживает. А у Сенькиной семьи добра хватает. Одних лошадей пять штук, две коровы. Отец его с прошлой войны телегу дорогого барахла привёз. Уговорит её за себя, как пить дать.
— Не уговорит, — веско отвечала старуха. — Не нравится он ей.
— Откуда знаешь?
— У колодца слыхала, она сама подружкам говорила.
Макар немного успокоился и заставил себя дожидаться означенной бабкой даты.
22 мая весь день сидел как на иголках. Едва дождавшись полуночи, взял лопату, прицепил на пояс саблю и ушёл в степь. Нашёл прежнюю свою яму, уже поросшую молодой травой, и продолжил начатое дело. На душе было очень неспокойно. В темноте постоянно мерещились разные бесы, скелеты и черти, которых он лицезрел в прошлый раз. А скрипящая старая груша снова и снова норовила обратиться чёрным страшным истуканом. Мороз так и бежал по коже, заставляя судорожно оглядываться по сторонам. Парень махал головой, отгоняя видения, и периодически осенял себя крестом.
— Симон Кананит, помогай моему делу, — приговаривал он при каждом копке.
Вдруг лопата мягко провалилась и ушла на полштыка вниз. «Оно!» — понял парень и начал обкапывать края. В темноте, при свете луны, показался большой полотняной баул. Нагнувшись и опершись коленями в край ямы, потянул на себя. Баул был непривычно тяжёл. «Одежда», — догадался казак. А внизу уже сверкало дорогое оружие. По очерёдности вынув его из ямы, заметил ещё небольшой кожаный мешок. Сердце ёкнуло. Быстро развязал тесёмку, заглянул внутрь. Душа затрепетала. Сразу захотелось плясать или разить саблей несуществующих супостатов. Мешочек был полон золотых монет и разных украшений. Привязал мешок к поясу, закопал яму. Взял баул в руки и, сгибаясь под тяжестью ноши, зашагал в сторону дома. Мысли о новом будущем сватовстве к Евдокии придавали сил и сокращали дорогу.
Придя домой, кинул поклажу в сарай, прикопал в углу мешочек. Отвязал старую лошадку, взял единственное целое большое шерстяное одеяло и снова поехал в сторону кладбища. На месте погрузил всё оружие в него, завязал узлом. Поднатужился и закинул на лошадь. Следом запрыгнул сам и рысцой поскакал назад.
На следующий день с раннего утра вместе с бабкой Маланьей разбирали привезённые находки. Первым делом Макар развязал кожаный мешочек и посчитал количество золотых монет. Выходило очень даже неплохо. На такое богатство можно было до старости жить припеваюче. Вдруг внимание привлекла непонятная монета с незнакомыми то ли буквами, то ли знаками. Она была не золотой, а скорее серебряной. "Странно, как она тут затесалась? — подумал казак и на всякий случай попробовал металл на зуб. — Вдруг всё-таки золото. Едва прикусив монету, Макарка вскрикнул. Доселе прохладный металл в момент загорелся огнём и обжёг язык.
— Что это, бабка? — крикнул парень, бросая монету на пол.
Старуха обернулась и внимательно посмотрела на блестящий кругляш, который вдруг пошёл рябью.
— Чур меня и моего внука, — прошептала Маланья и перекрестила монету. — Макар, бери рукавицы и иди, выкинь её за околицу от греха подальше. Бесовское это что-то.
Молодой казак не стал перечить и сделал то, что велели. Вернувшись домой, он увидел разложенные бабкой богатства.
— Вот это подаришь самому Гуще, — деловито указала старуха на два серебряных пистоля и украшенную золотом уздечку. — Такого оружия нет даже у войскового атамана. Старшина оценит. Вот это, — бабка показала на две больших золотых серьги, — отдашь в качестве подарка Евдокии. Все девки в станице обзавидуются. На, примерь кафтан, нацепляй персидскую саблю и езжай сам сватать свою зазнобу. Сватов не бери, чтоб разговоров в станице раньше времени не было. Не мешкай, пойдём завтракать, я тебе чарку самогона налью для храбрости, и поезжай. Всё у вас сладится.
Всё вышло так, как и говорила старуха. Яков Гуща, хитро прищурившись и не спрашивая, откуда у парня добро, дал разрешение на свадьбу. А красавица Евдокия самолично выбежала на порог благодарить за подарок. Свадьбу назначили гулять через две недели.
Счастливый Макар Лысаков от радости закутил с друзьями в станичном кабаке. Гульба продолжалась два дня, пока к трактирщику не пришла грозная бабка Маланья и, ругаясь на чём свет стоит, заставила его выгнать весёлую компанию. Потом отчитав Макара, взяла его под руку и повела домой отсыпаться.