— Не знаю еще, — я пожала плечами. — Может в храме, каком?
— Как ты себе это представляешь? — хмыкнула Сусанна. — Там народу постоянно полно. А ты такая начинаешь заклинания читать, да? Представь, что с тобой верующие сделают… Ночью там отираться тоже не вариант. Сейчас тебе не прекрасная старина… Кругом камеры стоят.
— Но где тогда проводить обряд? — удивилась я. — Где еще освященная земля?
— На кладбище. Или в полдень или в полночь, — ответила она. — Но лучше ночью.
— Почему? Ночью мне страшно, — сразу отказалась я. — Уж лучше при свете дня.
— Лучше-то оно лучше, да только есть нюанс. — Сусанна бросила свое занятие и присела рядом. — Днем на кладбище могут быть люди. Так как место это считается переходом, то изгнанные бесы от злости могут другую душу взять. Выберут самую нежную, восприимчивую… например ребенка…
— Хорошо, хорошо! Пойду ночью! — воскликнула я. — И дальше что? Долго все это происходит?
— Нет не особо, — обрадовала меня Сусанна. — Минут десять при хорошем раскладе.
— Ладно… Где взять ритуал? В книге? — я кивнула на бесовской фолиант.
— Могу тебе посоветовать один… — вздохнула девушка. — Да только там кровь свою проливать нужно. Зато он очень действенный и не нужно несколько страниц имен повторять.
— Кровь проливать? — мне уже не нравился этот обряд.
— Да там пару капель в кубок! — успокоила меня Сусанна. — А ты что, подумала несколько литров нужно?
Она захихикала, а я скривилась.
— Давай свой обряд.
— Записывай, — девушка пожала плечами. — Мне не жалко.
Я принесла блокнот с ручкой и приготовилась конспектировать все, что нужно сделать на кладбище.
— Итак, в полночь на кладбище, нужно сесть у могилы того, чью душу хотите спасти. Положить с одной стороны ветку березы, а с другой ветку дуба. Перед собой поставить кубок с отваром полыни. После этого произнести слова: «Обращаюсь к тебе, дух нечистый, злом посланный. Ты самый грех, обман, кощунство, блудодейство, убийство. Ты, коварный враг, покинь тело, которое ты занял, очисть его от своей сущности. Да закончится властвование твое над всем миром, да разрушиться царство твое, пусть сгниют твои стрелы отравленные, будь ты уничтожен, повержен, разрушен и покорен, как был распростерт ты в Египте, Иерихоне, Голиафе и Амане. Ты раб человеческий и я сильна над тобой. Я в силах истерзать тебя за твои деяния. Я изгоняю тебя. Подвергаю тебя огню адскому и вечному. Отпусти и убирайся, где бы ты ни крылся. Запрещено тебе навсегда владеть этой душой!»
Как только увидишь, что бесы собираются перед тобой, плесни на них из кубка и крикни: «Не отмоешься от моей крови! В преисподней твое место!»
Потом нужно быстро уходить с кладбища, не оглядываясь. Это очень важно.
— Что-то я уже не знаю… — меня начали одолевать сомнения. — Страшно.
— Это да, но я так понимаю, у тебя выбора нет. Тогда ты бы сюда не заявилась, — радостно улыбнулась Сусанна. — Ой, да забей ты! Я бы на твоем месте вообще бы наушники надела с музычкой и все! Слушать бесов вообще не обязательно.
— Деловая ты… — я подозрительно взглянула на девушку. — А вдруг обманываешь меня? Крутите что-то со своими родственничками…
— Опять двадцать пять! — раздраженно протянула она. — Ну как хочешь! Я тебя уговаривать не стану! Конечно, не получится у меня сбежать, но ничего… Когда-нибудь посговорчивее девка найдется!
Сусанна вдруг растворилась в воздухе, а я изумленно уставилась на пустое место. Отлично… Просто зашибись!
На следующий день я решила провести разведку и, закрыв дверь найденным в коридоре ключом, отправилась на кладбище. Прошел снег, и могилу Светы припорошило белым покрывалом, скрывая неприятный вид рыжевато-глинстой земли.
И как тут сидеть? На снегу что ли?
— Нет, блин, диван притащишь… — сама себе ответила я, поправляя съехавший с невысокого холмика венок. В душе что-то всколыхнулось. — Ладно, Светлана. Попробую тебе помочь… Главное самое не попасть в историю.
У дома меня ждала Анфиса Платоновна. У нее в руках была тарелка с блинами.
— А я к тебе. Посуду заберу и блинами тебя накормлю. С творогом.
— Спасибо, — я пропустила ее во двор. — Вы прям обо мне как о родной заботитесь.
— А чего не заботиться? — удивилась женщина. — Светка нам всем не чужая была. А значит и ты наша. Как спалось?
— Нормально, — я не стала говорить, что до самого утра просидела, глядя перед собой.
— Вот и хорошо! Я же говорю, что бояться тут нечего, — она вошла в дом и сразу направилась на кухню. Через минуту оттуда раздался ее довольный голос: — А ты молодец, все поела! Что сказано молодость! Аппетит хороший!