Автор статьи выразил изумление подобным поведением иноземцев: «Именно неуместная мягкость позволяет душегубам верить в свою безнаказанность. Хорошо, что в нашей Империи не стали отменять каторгу и казнь...»
Я отложил газету, решив, что новостей на сегодня хватит. И в этот момент в кармане зазвонил телефон. Звонила бабушка. Я вздохнул и нажал на кнопку приема вызова:
— Доброе утро...
— Ты не стал звонить, как только приехал, — без предисловий сказала княгиня. — И мне пришлось узнавать все новости о тебе у Александра Васильевича. Это несправедливо.
— То, есть ты заставляешь кустодия выдавать тебе секретную информацию? — усмехнулся я.
— Я ведь могу и забыть о том, что ты уже взрослый, — обманчиво мягко заметила Софья Яковлевна. — Приеду к тебе в рабочее время, привезу альбом с детскими снимками и буду обсуждать тебя с Ариной Родионовной...
Я сразу понял, что некромантка не шутит, и решил не играть с огнем. Потому тотчас заявил:
— Прости, виноват! Мы прибыли поздно, и я не хотел тебя беспокоить. Я был уверен, что Александр Васильевич обо всем тебе сообщит.
В трубке повисла пауза.
— Сделаю вид, что поверила, — ответила Софья Яковлевна после недолгого молчания. — Но если ты продолжишь игнорировать меня, то я исполню свою угрозу. Ты даже не представляешь, какой коварной я могу быть!
— Поверю на слово, — покорно отозвался я.
— Ты в порядке? — бабушка сменила гнев на милость. — Знаю, выходные за городом должны расслаблять. Но в твоем случае отдыха не получилось.
— Все так. Однако я сам вызвался помочь. И, думаю, что новые знакомства пойдут мне на пользу.
— Ты про деревенских жителей? Или про тех, кто обитает в городке неподалеку? — усмехнулась бабушка.
— Мне удалось пообщаться с Тимофеем.
— Тем парнем, который принимал участие в... выступлениях? — внезапно осипшим голосом спросила княгиня, и я нахмурился, не понимая, что могло ее так встревожить.
— Верно, — подтвердил я.
— Тебе стоит быть с ним очень осторожным, дорогой.
— Почему? Он ведь сын Велико...
— Парень живет в резиденции не первый год, — прервала меня женщина. — Когда я была совсем юной, он был все тем же парнем, которым я видела его в этот раз. За все эти годы этот человек ни на день не состарился и не изменился.
— И кто же он? — нахмурился я.
— Я слышала, что когда-то он совершил что-то нехорошее. И с того дня стал частью этого места. Мрачной частью, о которой лучше не говорить.
В этот момент я вспомнил обо всем, что мне рассказывал новый знакомец, и подумал, что его страшная легенда могла быть вовсе не выдумкой.
— Ты ничего ему не обещал? Не давал никаких клятв или... — княгиня задохнулась на последней фразе.
И я поспешно заверил ее:
— Ничего такого не было! Он приходил к нам на ужин и рассказывал местные легенды. Но ничего глупого я не сделал, об этом можешь не переживать.
— Я всегда беспокоюсь о тебе, — ответила бабушка. — И так будет всю жизнь, и даже после нее.
— Когда появится другой внук или внучка, ты станешь спокойнее относиться ко всему, что связано со мной, — предположил я.
— От этого ты не станешь для меня менее ценным, Павел. Не надейся на это.
Я лишь покачал головой, понимая, что спорить бесполезно.
Мы попрощались. Затем я подошел к окну и выглянул наружу. Там по обыкновению куда-то спешили люди, ремонтники опять возилась с кабелями связи. Мне подумалось, что они как-то слишком часто наведываются к нашему дому.
Снизу раздался стук в дверь, и я направился к лестнице.
— Вашество, я отворю, — предложил Фома, выглянув из кухни.
— Не стоит, сам справлюсь, — отмахнулся я и спустился по ступеням на первый этаж.
Распахнув дверь, я увидел стоящего на крыльце парня в форме почтальона. Чуть поодаль за его спиной стоял велосипед.
— Здравствуйте, Павел Филиппович, — коротко поклонился парень. — Вы, наверное, меня забыли.
— Господин Щукин?
— Удивительно, что вы меня помните, — смутился парень и поправил на переносице очки. — Уж простите, что я к вам без предупреждения, но мне очень нужно с вами поговорить...