— Заседание уже назначено? — спросил я.
— Через неделю, вам придет оповещение, — кивнул Руслан Константинович.
— Спасибо.
— Для того и нужны наставники, мастер Чехов, чтобы помогать молодым специалистам, — добродушно улыбнулся куратор.
Он замялся, а затем продолжил:
— Могу ли я попросить вас об одной услуге, Павел Филиппович?
Этот вопрос порядком меня удивил.
— Конечно, Руслан Константинович, слушаю...
Наставник замолчал, словно подбирая слова. А затем начал:
— В Петрограде про вас ходит слава не только как об адвокате, но и как о человеке, который может докопаться до истины в делах... скажем так, касающихся изнанки нашего мира. Способном призвать и допросить призрака или мертвеца...
Я кивнул, понимая, к чему начинает клонить собеседник.
— Так вот... С одним моим знакомым происходят очень странные вещи, — продолжил Руслан Константинович. — Что только он не делал! Вызвал жрецов-синодников, ведьм, и всяких колдунов, но ничего не помогает...
Я задумался. У меня была еще неделя свободного времени — почему бы не оказать любезность?
— А что именно за чертовщина происходит у этого вашего знакомца? — поинтересовался я.
— Это он уже сам вам поведает, — отмахнулся Машуков. — Я могу представить вас, и он все расскажет.
— Хорошо, — согласился я. — Когда ему будет удобно?
— В любое, комфортное для вас время, — тут же ответил Руслан Константинович.
— Тогда давайте назначим встречу сегодня на вечер, — произнёс я. — Сейчас у меня остались кое-какие дела, которые нужно решить, а вечером за чаем, я могу обсудить все с вашим знакомцем.
— Вечером за чаем, — повторил куратор. — Я заеду за вами в шесть.
— Буду ждать...
Я вышел из-за стола и протянул на прощание ладонь, Руслан Константинович ответил мне крепким рукопожатием. И я направился к дверям. На ходу позвонил Фоме.
— Подгоняй машину, — приказал я. — Пора ехать по делам.
— Сделаю, вашество, — ответил слуга.
— До свидания, Павел Филиппович, — с улыбкой попрощался со мной распорядитель. — Ждем вас снова в нашем заведении!
— До свидания, — ответил я и вышел из заведения.
Глава 3 Банковские дела
Перед поездкой в банк мы заехали домой. Фома попросил меня немного обождать и оправился в дом, чтобы забрать из рук Любови Федоровны деньги. Я был уверен, что она упакует купюры предельно бережно, так как к наличным Виноградова относилась очень серьезно.
В ожидании Фомы я вышел из салона, чтобы размять ноги и пройтись вдоль дорожки. Из пристройки показался Евсеев и при виде меня принялся поправлять воротник куртки.
— Здравы будьте, ваша светлость! — поклонился он и подошел ближе. — Не довелось с вами свидеться.
— Заходи поутру выпить чаю на кухне, — предложил я. — Полагаю, никто не станет возражать, если ты будешь общаться с домашними.
— Я бы с радостью, — оживился Евсеев. — Да только не знал, что можно в хозяйский дом без спроса входить.
— Считай, что ты спросил и получил разрешение, — кивнул я, а затем окинул мужчину оценивающим взглядом.
Он был одет довольно прилично, хотя очевидно было, что костюм на нем был с чужого плеча. Рукава свисали, скрывая кисти почти до кончиков пальцев, а штаны держались на туго затянутом вокруг талии ремне.
Заметив мой интерес, он развел руки.
— Немного похудел после лекарни! Госпожа Виноградова выделила мне кое-что из старой одежи, что нашлась в кладовой. И Фома пообещал, что вскорости мне придется обзавестись обновками.
— Все правильно.
— Я все же думаю, что должен сам оплатить все с оклада, — продолжил он. И смущенно добавил: — Каким бы вы его ни назначили...
— Внешний вид сотрудников кабинета адвоката должен соответствовать статусу, — возразил я. — А потому я беру на себя обеспечение работника всем необходимым. В цирюльню, смотрю, ты уже сходил.
— Да это я сам себя побрил и остриг, — гордо сообщил Евсеев. — Грива у меня от природы вьется, и даже если криво выходит, то оно не видно. Ждать, пока попаду к цирюльнику, я не стал. А просто выменял себе бритву на блошином рынке.
— А на что выменял? — удивился я.
— На рыбу, которую словил в канале, — просто ответил Евсеев.
— А где снасти взял?
— Один из рыбаков отдал старое удило, взамен на то, что покажу ему издали некроманта, — бесхитростно сообщил Евсеев.