Даже император Босгора, традиционно занимавший лидирующее положение в пакте, слепо следовал за Каей, ведомый то ли старыми клятвами, то ли страхом. Что уж говорить о других, более мелких царьках и диктаторах, таких, как наш Салем, который, кроме всего прочего, ещё и зависел от поставок мирмидия, редкого активного металла, переработкой и добычей которого Рония всегда и жила, и из-за которого война с Карнимом формально и началась.
По иронии судьбы, из-за войны почти все шахты оказались либо разрушены, либо приватизированы орденскими промышленниками, которые вовсе не хотели вкладываться в нашу убитую промышленность и предпочитали продавать всё по завышенной цене заграницу. А производство и вся энергетическая промышленность Ронии всё ещё держались на мирмидии, а потому и пришлось обращаться к федерации, что монополизировала всё оставшееся мировое производство металла.
А сейчас, похоже, она явилась за последними неподконтрольными месторождениями руды, от которой, в прямом смысле, питается наш мир. Ибо мирмидиевые реакторы и станции являются основой электропитания городов, благодаря своей долговечности и количеству выделяемой энергии. Они же питают многие фабрики-колоссы, что день и ночь создают различные товары массового спроса. Из мирмидия делаются очень дорогие украшения, его же, в очень малых количествах, добавляют и в бытовую химию из-за лечебных свойств.
Хотя некоторые маргинальные исследователи и считают, что он может вызывать опухоли и различные проказы из-за своего излучения, мирмидий всё равно добавляют даже в пищу. Но самое главное в этом металле — это то, что он питает собой военную машину самых передовых стран. В частности, почти вся элита военных сил развитых стран поголовно вооружена невероятно дорогими ОРМ винтовками, работающими на малых мирмидиевых аккумуляторах.
А потому, захватив весь «космический металл», Кая, конечно, не подчинит себе весь мир, но приблизится к этому так близко, как никто ранее. Потому что захватить мир — это не захватить всевозможные земли, это в первую очередь сделать так, чтобы никто не помешал тебе забрать то, что твоё по праву меча, после чего наступит самый сложный этап — удержать то, что завоевал. И с ним, пока что, ни один великий завоеватель не справился.
Но вернёмся в настоящий момент, когда в роскошный зал усадьбы Розе, последней сохранившейся в первозданном виде, должна явиться виновница всего торжества, а все прочие гости замерли в ожидании, как замирают обвиняемые в момент произношения смертного приговора. Ибо все чувствовали приближение чего-то очень нехорошего, а в воздухе повисло давящее на подкорку напряжение.
И вот «нехорошее» нагрянуло. Большая, украшенная искусными золотыми ручками, двойная дубовая дверь распахнулась, и в помещение дунул сильный поток ледяного воздуха, а прямо за ним шествовала маленькая процессия, которую возглавляла укутанная в пушнину снежная королева, время над которой было не властно. Пронзительный бесчувственный взгляд лазурных глаз, тонкие черты лица, нежная кожа цвета слоновой кости, пшеничные волосы — всё это создавало образ нежного цветка, который холили и лелеяли всю жизнь.
Однако стоило приглядеться чуть внимательнее, и сразу становилось понятно, что цветочек, на деле, ядовит и колюч. Холод взгляда таил за собой вовсе не отстранённость, а скуку, свойственную обычно хищникам, что оказались на вершине пищевой цепи и более не могут найти себе ни достойного соперника, ни достаточно вёрткую жертву.
И Рония, к сожалению, вряд ли была стоящей добычей, с которой конунг хотела бы возится и бороться, а потому рассчитывать хотя бы на продолжение агонии и без того слабого государства было нельзя. Салем, жизнь которого зависит теперь от его нахождения у власти, это понимал. Я же, в свою очередь, как министр иностранных дел протектората, понимал, что без Салема все его сторонники долго не проживут.
А потому мы вдвоём, словно последние войны своей страны, стояли сегодня насмерть в дипломатической битве с заведомо непобедимым соперником, пришедшим лишь объявить наше поражение. И вот госпожа Снёрдхейм уже застыла прямо перед нами в окружении суровых «Воинов Нифльхейма», конугской гвардии федерации, представлявших собой неприступную стену из мышц и современнейшего снаряжения, которые, однако, явно сторонились своей предводительницы, вокруг которой чувствовалась странная аура из холода и ужаса.
Кая оценивающе окинула взглядом людей вокруг, остановив его лишь на спутнице коменданта, докторе Глиммер, насколько мне известно, занимавшуюся здесь какими-то военными разработками. Конунг быстрым шагом направилась к ней. Та же ответила лишь косым взглядом, по которому трудно было угадать, какую эмоцию она испытывает на самом деле. Однако они явно узнали друг друга.