— И с чего ты вдруг взял, что ты один из нас? — вновь подал голос Отектей.
— Мне рассказала доктор Глиммер, определив мою этническую принадлежность сначала на глаз, а затем и с помощью ДНК-теста. Я и сам не верил, что я на самом деле представитель народа, который столь долго ненавидел, но когда я увидел научное заключение, всё же решился взять себя в руки и прийти на ваш суд.
— Смелое решение! Но почему после всего, что ты сделал, из-за какого-то теста, ты решил отбросить всю свою прежнюю жизнь? Думаешь, что мы настолько наивны, чтобы поверить, что ты всё это делаешь от чистого сердца?
— Я не рассчитываю, что вы поймете меня и уж тем более простите, но всё-таки прошу позволить мне облегчить свою душу и помочь в вашей тяжёлой борьбе.
— Не слишком ли наивно и самоотверженно?
— Мне, как рыцарю Ордена, положено быть несколько наивным и крайне самоотверженным.
— И это именно та причина, из-за которой мы тебе крайне не доверяем, — произнёс я.
— Понимаю, и если признаться честно, то я действительно остаюсь верным некоторым доктринам кодекса и Ордену в целом. Я давал присягу. Однако это не значит, что я всё ещё одобряю убийство своего народа или ксенофобскую политику. В том-то всё и дело, я хочу поменять свою страну и наконец победить в ней расизм. Ибо искренне верю, что мы все можем жить в мире, если приложить достаточно усилий.
— Победить расизм? В Ордене? Да ты, наверное, сошёл с ума! Это полный бред! Мы воевали с ними две с половиной сотни лет, и один колпакоголовый не сможет просто стереть целых три века ненависти и убийств! — возмущённо заявил старейшина Ска из племени Пауни.
— Вам так кажется, потому что вы не знакомы с внутренней структурой нашей организации. Самое главное в Ордене не расизм или милитаризм, не доспехи или традиции, и даже не честь. Самое главное для любого карнимца — подчиняться тому, кто стоит выше него в иерархии. И если я стану великим магистром, все будут обязаны подчиняться мне, насколько бы мои приказы не противоречили кодексу или чести. Ибо у меня будет священное право переписать устоявшиеся догматы. И нет ничего более святого, чем послушание. И нет ничего более нерушимого, чем приказ. Соответственно, когда я стану самым главным человеком в стране, у меня будут развязаны руки для самых радикальных перемен.
— И с чего ты взял, что именно ты станешь новым великим магистром?
— Потому что Орден сам сделал всё, чтобы вознести меня на вершину. Нет ни одного другого героя войны, который занимал бы столь высокое положение и при этом являлся бы главным лицом пропаганды. И нет в Карниме рыцаря, который бы меня не знал. И уж тем более, нет никого, кто мог бы усомниться в моём величии. Всё, что мне осталось, только дождаться, пока Опий умрёт.
— И скоро ли это случится?
— Старикашка и так дышит на ладан. Вы, конечно, вряд ли знаете, ибо мы в Карниме стараемся замалчивать его текущее состояние, но Опий уже совсем не тот человек, что в самом начале этой войны, лично выезжал на линию фронта, подбадривать своих солдат. Он сгорбился и подхватил старческий маразм. Салем, чистки первых дней оккупации, разрешение на вторжение Босгора — всё это, так или иначе, плоды его немощи и странных прихотей. Никто не расстроится, если он внезапно, ну скажем, не переживёт покушения в протекторате.
— Я так понимаю, что ты собираешься предложить нам сделку, всё же к этому ведёт? — спросил я, подозревая, что речь о покушении явно не обойдётся без нашей помощи.
— Нет, от вас, господа, ничего не требуется. Я сделаю всё самостоятельно, и у меня уже есть свой план. Просто смерть его будет на руку вообще всем.
— И Салему?
— И ему тоже, ибо Эрвин останется наедине со своей страной. И повстанцам, ибо они больше не будут чувствовать на себе сапог интервентов. И особенно вам, ибо у вас больше не будет столь могущественных врагов. Всё, что осталось сделать, — подождать и правильно разыграть карты, которые, вместе с моей скромной персоной, вам подарила судьба, вот и всё.
— Звучит слишком хорошо, чтобы быть правдой! — вновь подал голос Отектей.
— И слишком странно, чтобы быть каким-то хитрым планом, — добавил Ска.
— Хорошо, пожалуй, я выражу общее мнение, что просто так этот вопрос не решить, и нам нужен будет ещё далеко не один Созыв, чтобы понять, стоит ли принимать тебя в общину или нет. Также, в столь необычном случае, стоит обратиться к духам предков, чтобы понять их отношение к кандидату. А потому предлагаю отложить голосование старейшин как минимум до следующего собрания. Все голоса, принятые сегодня, отзываются, и все вы сможете их пересмотреть, — заключил я.