— Удивлён, что мы доверяем тебе достаточно, чтобы посвятить тебя в местоположение нашей организации? — вновь обратился ко мне спутник.
— Нет, это вполне логично. Вряд ли вы приведёте меня прямиком в вашу ставку, здесь можно устраивать тайные встречи где угодно, и, даже зная, что вы располагаетесь где-то в канализации, я не смогу точно определить, где именно находится ваш штаб. Слишком уж колоссальны эти подземелья. А потому тут нечему удивляться, вы, считай, ничего мне и не раскрыли.
— Верно, в этом и прелесть этих сооружений, являющихся настоящим подарком предков! Это и бункер, и укрытие, и отличный плацдарм для вылазок во все концы города...
— ...И верная смерть для любого непрошеного гостя.
— Да, идеальная стратегическая позиция, особенно для асимметричного конфликта.
— Только вот еду и воду неоткуда брать.
— Учитывая, что у нас есть доступ ко всем уголкам города, порой даже очень неожиданным, с едой проблем нет. С одного только склада «Ангунум» мы уносим достаточно банок, чтобы прокормить армию вроде вашей.
— Только вот эти банки предназначаются для гражданских...
— Мы берём ровно столько, сколько и вы. Однако, даже заметив пропажу, свою долю вы не уменьшаете, сокращая вместо этого пайки гражданских. Да и вообще, раньше у нас был честный договор с директором завода, который в свою очередь был повязан с комендантом, по которому мы доставали ему различные туши, а он взамен отдавал часть продукции. Но Салем, видимо, прознал о наших связях и устранил его по надуманному поводу.
Тайком разворовывают наши запасы? Что же, они всё больше и больше походят на крыс. Особенно этот ротхаут, горделиво рассказывающий об успехах своего движения. Ну вылитый грызун, ищущий, куда бы ещё залезть своим непомерно длинным носом. Образ, который я видел столь много раз, что и не сосчитать. Неужели я действительно одной крови с этим уродцем? Что же, в таком случае я и сам немного уродец...
— А воду откуда берёте?
— А прямо отсюда, вон её сколько разлито, черпай — не хочу.
Я направил фонарь на лыбящуюся глупой улыбкой рожу. Поняв мой серьёзный настрой, лицо провожатого тут же приняло более привычное, горделивое выражение. Странно, с чего он вообще решил со мной шутить.
— Да из реки, конечно. Откуда весь город берёт, оттуда и мы берём, тем более в очень многих местах канализация выходит прямиком в городской канал.
— Ну для гражданских мы воду завозим из пригородов.
— Питьевую. По талонам. В малых количествах. А для всех технических нужд воду все берут из той самой реки, где вы периодически купаете трупы. И всё потому, что Салем даже пальцем не пошевелил, чтобы хоть как-то решить проблему водоснабжения.
— Легко сказать «Реши проблему!» и продолжить мешать нам действовать, особенно учитывая, что вся администрация — это солдаты. А дело солдата — стрелять, а не в водотоке разбираться.
— Тогда к чёрту такую администрацию! И к чёрту управленцев, подобных тебе. А то так и получается: живём без воды, зато на всех недовольных всегда найдётся пуля. Так ещё и никто при этом и невиновен получается, все делают свою работу.
— И не боишься мне такое говорить?
— А чего мне бояться? Я тебе всё как на духу говорю потому, что даже приставь ты мне вдруг пистолет к голове, внезапно на правду оскорбившись, всё равно в ловушке будешь ты, а не я. Ибо без меня ты никогда отсюда не выберешься. А вот я без тебя рискую разве что немного расстроить своего командира.
— Вполне справедливо.
— Ещё бы. К слову о командирах, мы почти пришли.
Индеец как вкопанный остановился перед металлической заслонкой, которая, по-видимому, была переходом из трубы в более крупный резервуар. Индеец четырежды постучал по поверхности преграды, и вскоре с другой стороны зазвучало какое-то копошение. Через несколько минут заслонка распахнулась, и моему взору предстало просторное и слегка освещённое помещение, куда сходилось около десятка различных тоннелей.
Посреди этой странной развилки стоял стол, за которым сидело два человека. Кроме них и моего провожатого, в помещении присутствовал ещё один человек, который, собственно, и открыл нам проход внутрь. По странному стечению обстоятельств или по задумке Меласки, все присутствующие были мне знакомы.
Собственно, первый из них — это он сам, восседавший за столом вместе с... Ришар? Боже, что же она забыла в этом злачном месте? Уставшая, грязная, растрёпанная и тем не менее всё ещё прекрасная и неповторимая, она скромно восседала рядом с самодовольной фигурой, рассматривая свой старенький, не по размеру подобранный комбинезон, покрытый плотным слоем заплаток. Это было словно видение падшего ангела, испачкавшего свои райские одеяния и белоснежные крылья, но не утратившего той прекрасной божественной искры. Чёрт, кажется, меня ждёт крайне сложный разговор.