– Неужели? – широко распахнула глаза изумленная Полли. – А мне он показался таким приятным и добрым.
– Нет, моя дорогая, он ужасный мальчишка, – решительно возразила Фанни. – Мальчишки вообще противные, но он ужасающее, чем все, которых я видела.
Выражением «ужасающее, чем все» Фанни была обязана модной школе, в которой училась. Там уделяли много внимания освоению французского, немецкого и итальянского языков, а на родной английский времени уже не оставалось.
После слов Фанни Полли заметно охладела к Тому и решила про себя, что отныне будет обходить его стороной. Она ловко перевела разговор на другое:
– Какая великолепная комната! Я никогда еще не спала на кровати с балдахином. И такого красивого туалетного столика у меня тоже никогда не было.
– Рада, что тебе нравится, но, пожалуйста, никогда не говори такого в присутствии других девушек, – сказала Фанни, которая как раз заметила, что Полли не носит сережек.
– Почему? – спросила деревенская мышка у городской, не понимая, почему нельзя похвалить то, что тебе понравилось у других людей.
– Потому что они смеются надо всем необычным, а это неприятно.
Фанни не произнесла слова «деревенским», но Полли и так поняла, какой смысл подруга вложила в свое «смеются надо всем необычным». Ей стало так неуютно, что она задумчиво расправила свой черный фартучек и приняла решение по возможности ничего не рассказывать о собственном доме.
– Мама пообещала, что, пока ты у нас гостишь, я буду ходить в школу только два-три раза в неделю на французский и музыку, чтобы по ним не отстать. Папа позволил брать тебя с собой на занятия. Правда здорово?
– Да мне как-то неловко, – смутилась гостья. – Там, наверное, все одеваются так же, как ты, и много всего знают. Я буду белой вороной.
– Глупости. Даже не думай об этом. Вот я займусь тобой, приведу в порядок, и ты перестанешь выглядеть странно.
– Разве я выгляжу странно? – ошеломленно спросила Полли.
– Ты очень милая и похорошела с прошлого лета. Просто тебя воспитывали совсем по-другому, чем нас, – с трудом подбирала слова Фанни, – вот ты и выглядишь по-другому.
– Насколько по-другому? – уточнила Полли.
– Ну-у, во-первых, ты одеваешься как маленькая девочка.
– Но я ведь такая и есть. Как же еще я должна одеваться? – Полли внимательно пригляделась к своему отражению в зеркале. Простое синее платье из шерсти мериноса1, удобные крепкие ботинки и коротко стриженные волосы.
– Тебе четырнадцать, – проговорила многозначительно Фанни. – В этом возрасте мы тут уже считаем себя юными леди.
Она с удовлетворением оглядела в зеркале свою изысканную прическу с завитой челкой, пучком на затылке и с длинным волнистым локоном на шее, а также черно-красный костюм, широкий матерчатый пояс с бантом, яркие пуговицы, отделку из кружев, тканые розочки с уймой мелких деталей. На шее у нее висел медальон, в ушах поблескивали серьги, к поясу были прикреплены часы на цепочке. Не слишком чистые руки девочки были унизаны кольцами.
Полли переводила внимательный взгляд с собственного отражения в зеркале на фигуру подруги и все сильней убеждалась, что из них двоих странно выглядит именно Фанни. Девочки познакомились прошлым летом в маленьком провинциальном городке, где жила Полли и куда Фанни приезжала в гости. Великолепное убранство огромного дома семьи Фанни потрясло гостью, но не до такой степени, чтобы стесняться себя, пусть даже ее внешний вид не соответствовал виду подруги. И Полли весело сказала:
– Моя мама предпочитает одевать меня просто, и мне так гораздо удобнее. В таком наряде, как у тебя, я просто не знала бы, что и делать. Неужели ты никогда не забываешь поправить все эти подложки под юбкой, когда садишься?
Фанни не успела ответить, потому что внизу раздался пронзительный вопль.
– Это Мод, – объяснила она. – Сегодня с утра капризничает.
Тут дверь распахнулась и в нее влетела девочка лет семи. Застыв на мгновение, она вытаращилась на Полли, затем снова зашлась от истошного рева, подлетела к старшей сестре и уткнулась лицом ей в колени.
– Том надо мной смеется! – прорыдала она. – Заставь его пгекгатить!
– Ну-ка, пожалуйста, перестань так кричать, – встряхнула Фанни ревущего херувимчика. – Иначе Полли неизвестно что о тебе подумает. Лучше скажи, что ты сделала перед тем, как Том начал смеяться?
– Я только сказала, что мы вчега на пгазднике ели холоженое, а он начал смеяться.
– Мороженое, ребенок, – расхохотавшись, последовала примеру брата Фанни.