— В отличие от тебя, — ответил Ремо.
— Нет. Я всегда говорил, что я несчастлив, но я получал от этого удовольствие. Ты всегда говоришь, что счастлив, но никогда не получаешь удовольствие.
— Я не вернусь в Синанджу, Маленький Отец.
— А я не покину Синанджу до, тех пор, пока ты не вернёшь сокровища.
— Тогда до свидания, Маленький Отец, — сказал Ремо.
— До свидания, — ответил Чиун, отказываясь смотреть на него.
Больше Чиун не сказал ни слова и отправился гулять по своему любимому городу, в то время как Ремо поймал такси и отправился в аэропорт.
Приехав в Америку, Смит сделал широкий жест, позволив Ремо вернуться на родину.
Смит был более чем серьёзен, когда привёл Ремо в специальную комнату с картами на стенах. Они были в комнате одни, и Ремо увидел, что Смит достал изображения мистера Арисона.
— До сих пор мистер Арисон был непредсказуем, подобно мячику в колесе рулетки. Теперь он определил район, где нужно ожидать конфликта.
Ремо кивнул в знак согласия.
— Я думаю, что следует ожидать войны с Советской Россией, а ты единственный человек, который может предотвратить этот конфликт, — сказал Смит.
— Остановить это? — спросил Ремо. — Я даже не могу представить, что нужно делать.
Но даже сейчас он с особенным чувством думал о России, а вместе с ней и об Анне.
Анна Чутесова впала в панику. Паника всегда приходила вместе с маршальским плетением на погонах и традиционной офицерской фуражкой.
Паника проявлялась на обычно спокойных и каменно-невозмутимых лицах, привыкших к борьбе с оппортунизмом и постоянному риску. Это спокойствие превращалось в кипение при следующих словах: «Национальная безопасность».
В России эти слова были более святы, чем Иисус для христиан. Во время различных кризисов и других неординарных событий их всегда произносили как заклинание.
— Товарищ Чутесова, вы не можете пригласить американцев. Вы можете повредить национальной безопасности, — сказал маршал, который сохранился как пережиток второй мировой войны и вся грудь которого была в блестящих медалях, пожалованных самим Сталиным. Кроме того, за то что он был неумолимо спокоен перед лицом опасности, маршалу присвоили звание Героя Советского Союза.
Всё высокое начальство собралось в маленьком чистеньком лесу к югу от Москвы. Там было пятнадцать генералов и членов Политбюро. Кроме того, там собралось много их помощников, несколько полковников и несколько майоров, несущих охрану с автоматами наготове. Некоторые из них переминались и топали ногами, замёрзшими от стояния на холодной по-осеннему земле. Некоторые согревались чашкой горячего чая.
Анна игнорировала холод. Она всегда носила тёплое нижнее бельё западного производства, надевая его уже в сентябре и расставаясь с ним только в середине апреля.
На её голове была меховая шапка. И её прекрасные, с высокими скулами черты лица обрамлялись меховой лентой. Если честно, этот советник Генсека по стратегии был больше похож на прелестную куклу. Она говорила низким шёпотом, что заставляло её более рослого собеседника склоняться, чтобы расслышать её.
— И вы думаете, это грозит национальной безопасности? Разве вам не кажется, что все эти представители верховного военного командования похожи на кроликов, загнанных в ловушку?
— Но является ли приглашение американцев своевременным, и не ослабит ли это наши командные структуры? Возможно, они приедут для того, чтобы изнутри напасть на Россию. Это государственная измена.
Так сформулировал вопрос руководитель КГБ, маршал, одетый в зелёную форму.
— Скажите мне, маршал, что вы предлагаете взамен? Конечно, у вас есть мировая сеть безопасности. Но в действительности, товарищ маршал, вы беспомощны.
— Если Генсек…
— Генсека здесь нет. Большинства ваших младших офицеров тоже здесь нет. Мы не знаем, какие воинские части КГБ поддерживают правительство, а какие нет. Мы не знаем, какие из частей великой Красной Армии сейчас с нами, а какие нет. Мы не знаем, какие части авиации и военно-морского флота с нами, а какие нет. Мы знаем только одно: большинство подразделений нашей оборонной структуры внезапно взбунтовалось. Мы не можем контролировать их, и руководство страны опасается, что мы можем быть втянуты в ужасную войну с Америкой.
— Хорошо, это наша проблема, — сказал руководитель КГБ по фамилии Невский. Лицом он был похож на гончую. Он казался добряком. Но это было не так.
— Это наша проблема, — сказала Анна. — И никто из присутствующих здесь не может её решить. Мы собрались здесь, в этом лесу, вместо того, чтобы оставаться в Кремле, потому что никто из нас не уверен в собственных подчинённых. Каждый из нас боится, что повторит путь нашего Генсека. Мы здесь, потому что мы не знаем решения этой проблемы.