— А что хочет Ремо? — спросил Арисон.
— Сокровища синанджу, — ответила Анна.
Эти слова вырвались почти немедленно, но Анна знала, что она была права. Всё остальное было несущественным.
— А, это. Вознаграждение жадных убийц.
— Вы заключили соглашение с Чиуном. Может быть, я смогу стать посредником в соглашении с Ремо. Я знаю, что ему нужны сокровища.
Анна услышала рядом с собой какой-то грохот.
Она повернулась к Ремо.
— Ты не можешь прекратить это, Ремо? — воскликнула она.
— Не я начинал это. Они сами пришли ко мне, — сказал Ремо, обернувшись назад.
— Хорошо, просто останови это, — сказала она и отвернулась, так что не смогла увидеть, как к ним приближаются три дородных танкиста, прихватив большие стальные гаечные ключи и стараясь ударить ими стройного незнакомца.
— Я не начинал этого, — повторил Ремо. — Они сами пришли ко мне.
Теперь он стоял к ней боком, смотря на Арисона.
— Тебе нужны сокровища синанджу? — спросил Арисон.
— Да.
— А что ты дашь мне за это? Может быть, ты так же, как и Чиун, заключишь соглашение?
— Нет, — сказал Ремо. — Но я собираюсь освободить русского Генсека и разделаюсь с этой ордой навсегда. Мы уже сделали это для Европы, когда избавились от твоего Чингисхана. Нужно делать свою работу хорошо.
— Оставь мою орду в покое. Я чувствую себя здесь как дома, более чем в любой другой армии.
— Я не хочу, чтобы моя страна воевала с Россией.
— Хорошо, хорошо. Здесь не будет войны. Это сделает тебя счастливым?
— Да.
— О'кей, если такова твоя ужасная цена. Ты можешь получить её прямо сейчас. Но я предупреждаю тебя, что ты не сможешь остановить меня навечно, особенно сейчас, когда я знаю, что тебе нужны сокровища синанджу.
— Ты знаешь, где они? — спросил Ремо.
— Конечно же, я знаю.
— Почему? — спросил Ремо.
— Ах, — вздохнул Арисон, и этот звук был похож на все ветры, которые когда-либо пролетели над всеми пустынями и над всеми полями всех бывших на земле сражений. Он тихо тронул маленького монгольского пони. Пони заржал и бросился прочь, как только он дёрнул повод, а за ним двинулись монгольские всадники, покидая этот запретный отныне лагерь в забытой земле Сибири.
Вокруг них наступила тишина. Что-то важное случилось здесь не так давно, но ни Ремо, ни Анна не знали, что именно. Куда-то исчезли русские солдаты. Не было больше излишней радости или братания с монголами. Оставшиеся группы были похожи на людей, находящихся в холодном, негостеприимном месте, откуда они пытаются убежать.
— Анна, Анна, — донёсся внезапно голос из палатки. К Ремо и Анне приближался статный лысый человек в солдатской форме.
Ремо узнал лицо, которое не раз видел в газетах. Это был русский Генсек.
— Анна, что ты здесь делаешь?
— А что вы делаете здесь? — спросила она.
— Мы вписали новую страницу в историю России. Прочти это, — сказал он. Он протянул ей лист бумаги с атрибутами Коммунистической партии.
Анна уже догадалась, что это.
Это была декларация об объявлении войны Америке, подписанная Генсеком. Арисон заполучил согласие главы Коммунистической партии так же легко, как и согласие его солдат. Но перед ними стоял человек, который должен был понимать, какие последствия повлечёт за собой его поступок. Ведь он потерял всю семью во время Великой Отечественной войны, которую Россия вела против фашистской Германии.
Анна разорвала декларацию.
— Что ты делаешь?
— Всё кончено.
— Не может быть. Я собираюсь завоевать Америку, — сказал Генсек.
— Простите меня, — вмешался Ремо. Он встал между Анной и Генсеком и протянул ему руку. Глаза Генсека моментально наполнились слезами, а на лице появилась глуповатая улыбка.
— Постоянная дружба между великим свободолюбивым американским народом и его союзником, великим русским народом, всегда приносила добрые плоды, — сказал он.
Русские солдаты, очнувшись от наваждения, снова начали бояться монголов, а монголы, заметив это, начали с угрожающим видом приближаться к ним. Но Ремо крикнул, что солдаты находятся под его особым покровительством, и таким образом он, Анна и Генсек с его поверженными войсками через день достигли специального испытательного лагеря, предназначенного для защиты от пресловутой орды Чингисхана.
Гарольд В. Смит получил сообщение от своей русской знакомой Анны Чутесовой, что опасности неизбежной войны больше не существует. Но по новым данным это могло повториться вновь. Это приводило его в состояние стресса.
— Да, но мы немного больше о нём узнали, мистер Смит. Мы узнали, что у Ремо было нечто, в чём он нуждался.