Шеннон облизала пересохшие губы. Лучше отбросить околичности, решила она.
— Мистер Уилер, я не только готова простить вам вашу откровенность, я благодарна за проявленное доверие. И если вам надо сообщить мне нечто важное, прошу вас, говорите начистоту.
В глазах Росса мелькнуло удивление, смешанное с невольным уважением.
— Отлично. Вы, вне всякого сомнения, уже имели возможность убедиться, что мой брат — неисправимый романтик Его представления о мире окрашены в радужные тона и подчас весьма далеки от реальности. Для того чтобы понять подобную натуру, необходимо обратиться, так сказать, к обстоятельствам ее формирования. Я не слишком утомил вас, мисс Догерти?
Он помолчал, ожидая ответа.
— Прошу вас, продолжайте.
Неужели это ее собственный голос, такой тоненький и ломкий, удивилась Шеннон.
— Митчеллу было всего шестнадцать лет, когда он лишился и отца, и матери. С годами он стал идеализировать брак родителей. Время стерло воспоминания о супружеских неурядицах, оставив лишь образ безупречной семьи.
— Извините, но я не вполне понимаю, какое это имеет отношение ко мне и…
— Если вы позволите в течение еще нескольких минут злоупотребить вашим терпением, все, без сомнения, разъяснится.
Приподняв бровь, Росс застыл в ожидании, пока Шеннон, со вздохом, не сделала ему знак продолжать.
— Сейчас, когда Митчелл взял на себя ответственность за воспитание племянников, он, судя по всему, решил — настал момент воплотить в жизнь давний идеал семейного счастья. Бесспорно, весьма привлекательный идеал, но не имеющий ничего общего с действительностью.
Шеннон в недоумении тряхнула головой.
— Я все-таки не понимаю, к чему этот разговор.
Внезапно на краткий миг лицо Росса смягчилось. Лед растаял в его глазах, в них мелькнули сострадание и жалость. Но в следующее мгновение его взгляд вновь обдал Шеннон стужей.
— Это очевидно. Поверьте, я далек от того, чтобы утверждать, будто Митчелл сознательно пользуется вашим… добрым к нему отношением. Однако нельзя забывать, что в последнее время Митчеллу пришлось нелегко и сейчас он ищет выход из создавшегося сложного положения.
— Иными словами, Митч просто-напросто хочет переложить на меня часть забот о детях?
— Вы несколько упрощаете. Уверен, у него нет корыстных намерений, однако, как я уже говорил, в последнее время он очень переменился.
Росс смолк в ожидании ответа. Но Шеннон была слишком потрясена. Росс и не догадывался, что его слова ударили по самому больному месту. Его намеки на то, что ее вновь собираются использовать в качестве няньки, вновь навязывают ей роль, которую она провалила в прошлом, задели в ней самую чувствительную струну. Все страхи, так долго разъедавшие ее душу, немедленно ожили.
— Члены нашей семьи сожалеют о том, что вы оказались… э… скажем так, невольной участницей затруднительной ситуации, которая привела к конфликту между Митчеллом и супругами Гилберт. Разумеется, в данном случае у вас нет ни малейших оснований чувствовать себя виноватой.
— Виноватой?
Росс небрежно махнул рукой, как бы показывая, что тут и говорить не о чем.
— Без сомнения, вы так добры с детьми и с Митчеллом вовсе не потому, что ощущаете неловкость за этот… неприятный случай. Кроме того, при всем своем желании вы не можете уладить проблему с бабушкой и дедушкой детей.
— О чем вы?
Шеннон ушам своим не верила. Неужели Росс намекает, что она возится с детьми и Митчем лишь потому, что хочет загладить свою невольную вину?
— Вижу, вы огорчены. Мне очень жаль. — Росс отодвинул кресло и поднялся. — Но я считаю, что при сложившихся обстоятельствах откровенный разговор между нами был необходим.
— Мистер Уилер, я по-прежнему не имею понятия, о каких обстоятельствах вы говорите. — Шеннон прищурила глаза, пораженная внезапной догадкой. — Это Митч прислал вас?
— Отнюдь нет. И, откровенно говоря, будет лучше, если о нашей маленькой беседе никто не узнает.
— Лучше для кого? — сквозь зубы процедила Шеннон.
Губы Росса приветливо улыбались, но холодные глаза смотрели предостерегающе.
— Для нас обоих, мисс Догерти. Всего наилучшего. — С этими словами он повернулся и вышел.
В дверь просунулась Линдзи. Увидев Шеннон, она остолбенела.
— Да на тебе лица нет! Что тебе наговорил этот тип?
Шеннон вкратце передала подруге содержание разговора, стараясь держаться как можно бесстрастнее.
— Намолол с три короба чепухи, — пробурчала Линдзи, когда Шеннон закончила.
— А вдруг это вовсе не чепуха?
Несколько мгновений Линдзи задумчиво смотрела на подругу.