Он не помнит, когда именно он полюбил Шеннон, но он любит ее, в этом нет сомнений. Поэтому беспрестанно ноет сердце — то от радости, то от боли. Поэтому в сладком безумии кружится голова. Раньше с ним такого не случалось. И теперь ему страшно и тревожно, а в то же время он испытывает острое блаженство, которого не знал никогда. И он понимает — это любовь.
Фрэнк вытер повлажневшие глаза, нацарапал на клочке бумаги адрес и протянул его Митчу.
— Идите, повторите свою арию перед Шеннон, — прорычал он.
Именно это Митч сейчас и собирался сделать.
Он решительно вошел в дом и тут же споткнулся о груду кафеля, перегородившую проход. Пытаясь удержаться на ногах, он схватился за стену, а плитка с грохотом полетела на пол.
— Вам чего?
Здоровенный детина в рабочем фартуке смерил его взглядом; другой рабочий на секунду приостановил электрическую дрель, равнодушно посмотрел на Митча и вновь принялся за дело.
Неловко улыбнувшись, Митч смахнул известковую пыль с рукава.
— Не подскажете ли, где я могу найти…
Слова его потонули в визге циркулярной пилы.
Рабочий в фартуке приложил к уху мясистую ладонь и заорал:
— Кого?
Набрав в легкие побольше воздуха, Митч тоже закричал что есть мочи:
— Догерти! Водопроводчика! Первой категории!
Усилия его не пропали даром — кивнув, рабочий указал на дверь в дальнем конце коридора.
Осторожно переступая через валявшиеся повсюду доски и плитку, Митч кое-как проделал путь в кухню. В доме царил полнейший кавардак. Потолочные перекрытия были сняты, лабиринты хромированных труб и разноцветные переплетения проводов выставлены на всеобщее обозрение. По полу нельзя было шагу ступить, чтобы не споткнуться об инструменты и строительный мусор; на всем лежал толстый слой известковой пыли.
В кухне у задней стенки стояла чугунная раковина; на том месте, где ей полагалось быть, зияло отверстие. Рядом был открытый встроенный шкаф, и взор Митча немедленно устремился туда.
Из шкафа торчала пара длинных, стройных ног в знакомом голубом комбинезоне. Вот появилась изящная рука, похлопала по полу, нащупала разводной ключ и вновь исчезла.
Митч облегченно вздохнул.
— Слава Богу, нашел.
Но радость мгновенно сменилась страхом. Он нервно сглотнул и окликнул Шеннон.
Но тут по крыше раскатисто заколотили — похоже, кто-то пытался проломить ее кузнечным молотом, и голос Митча утонул в грохоте. Тогда он подобрался к шкафу, шире распахнул дверцы… Перед ним оказалось изумленное лицо Шеннон.
Она была вся чумазая, на носу блестели капельки пота. Но у Митча сразу перехватило дыхание, как и всегда, когда он видел ее.
Сначала глаза ее округлились от удивления, потом в их зеленой пучине молниеносно сменили друг друга выражения самых разных чувств. Это были боль, досада, смущение. В следующую секунду она решительно стиснула челюсти и принялась яростно орудовать разводным ключом. Митч чуточку отступил. Да, подумал он, лицо у нее такое, словно она сжимает в металлических тисках не трубу, а его шею.
Потом он заметил, что губы ее шевелятся, и наклонился, пытаясь хоть что-нибудь разобрать сквозь шум.
— Что тебе надо? — Голос ее звучал непривычно резко.
— Поговорить с тобой.
Шеннон отложила разводной ключ, подняла глаза на Митча и сглотнула внезапно подступивший к горлу ком. Господи, что это с ним? За эти дни он стал похож на беженца из голодающей страны. Глаза красные, усталые. Всегда он отутюженный, аккуратный, а сегодня какой-то жеваный, словно спал не раздеваясь. Да и бритва, судя по всему, целую неделю не касалась его лица. Как хочется погладить его по ввалившейся шершавой щеке; она с трудом подавила в себе это желание и мысленно себя выругала — за слабохарактерность.
С самым неприступным видом Шеннон вылезла из шкафа. Теперь они стояли друг против друга.
— Я, между прочим, работаю. И мне некогда отношения выяснять. — Глаза их встретились. — Тебя что, Линдзи прислала?
— Нет. Твой отец. То есть не прислал, а рассказал, где тебя найти.
Она недоверчиво присвистнула.
— Врать не буду, он раскололся не сразу.
— Не сомневаюсь.
Шеннон отвернулась и нагнулась к своему рабочему чемоданчику. Митч схватил ее за руку, но она смерила его таким негодующим взглядом, что он тут же отскочил.
— Шеннон, прошу тебя… — Вновь раздался сумасшедший грохот, и Митч закричал во всю глотку: — Я тебя ни в чем не виню! Я понимаю, почему ты так вспылила!