· О якобы имевшем место массовом мародёрстве солдат Советской Армии на территории Германии;
· О массовом пьянстве советских солдат: "обвешенного флягами со шнапсом пьяного сержанта немцы вели под руки". так подана картина конвоирования сдавшихся в плен немцев;
· О проявлении недоверия к нему, автору, так как он "западник" и был в немецком концлагере;
· О советских законах, которые можно толковать, как угодно: "бывшему тюремному надзирателю времен Пилсудского назначили пенсию, а вот матери погибшего партизана пенсию выдать никак не могут. "
Таких замечаний сделано на 17 страницах книги. Редакция с ними согласилась и внесла правки.
7. И. Мележ, собрание сочинений в 10 томах, т. 10.
Не разрешены к печати отдельные места из текста одного из писем И. Мележа о проведении выборов руководящих органов на 4-м съезде Саюза писателей БССР, в которых выражалось сугубо субъективное мнение автора о том, что писателям "нечего было выбирать, всё заранее было определено, а выборы эти - лишь постыдная комедия".
8. Сборник "Далягляды"
Из сборника полностью снята статья А. Мальдиса "В Англии про Белоруссию". В ней популяризировались английские издания и лица, содействующие ныне деятельности белорусских националистов за рубежом, А. Макмилин, А. Ричардсон и др. Без каких-либо политических оценок приводилось имя белорусского буржуазного националиста-изменника Родины А. Надсона (Бучко), сотрудничавшего в годы Великой Отечественной войны с немецко-фашистскими оккупантами. Из содержания статьи следовало, что эти антисоветчики являются чуть ли не лучшими друзьями белорусского народа.
9. Сборник стихов Н. Малявки "Дар".
Внимание редакции обращено на ущербное содержание стихотворения "Улица бескоровная". В нем подчёркивается упадок белорусской советской деревни исельского хозяйства вообще: в деревне остались "одни пенсионеры, считай — без рук, считай — без ног", которые не в состоянии заниматься не только общественным трудом, но и вести своё личное хозяйство. Поэтому у них "мышами пахнут риги, сараи остыли без коров.", "там прячут торф, прячут дрова и слёзы", и приходится крестьянам "ехать в город за молоком, сметаной и сыром".
Стихотворение редакцией снято из сборника.
10. Сборник стихов А. Глобуса "Груд"
Невозможно определить смысл и назначение большинства стихотворений, в них смакуются авторские, непонятно чем вызванные душевные переживания (стихи "Пустыня", "Сцяна", "Антон", "Валацуга", "Браты" и др.)
К примеру стихотворение:
Чаму наўскос
Ляціць душа?
Чаму наўпрост
І на пагост
Імчыць шаша? Сцяна стаіць. Душа баліць.
Ляціць душа - Гудзе шаша. Стаіць сцяна. Дзвярэй няма. Мая душа У сцяну ўвайшла, Як чортаў нож.
“Браты”
На гары валуны гудуць. Хмары шэрая каламуць Зверху падае на зару, Абдымае, хавае гару. Пад гарою гарыць агонь.
Сцяна
Праз агонь скача чорны конь.
На кані тым сядзіць салдат.
Пад гарою ляжыць яго брат.
Кліча коннік: — Мой брат, устань!
Будзем разам змагацца са злом,
Бласлаўлёны мой меч дабром!
Узнялася чырвоная здань.
Застагнала рудая зямля.
Брату брат крыкнуў:
— Зло — гэта ж я!
11. Д. Бугаёў “Чалавечнасць” (літаратурная крытыка)
Книга возвращена издательству на доработку. В ряде статей книги излагаются суждения ошибочного и сомнительного характера.
В основном, это касается вопросов оценки советской действительности 30-50-х годов, в том числе литературы и критики, коллективизации и борьбы с националистами, классового подхода в диалектике национального и социального, акцентирования внимания на ошибках того периода в целом и по отношению к отдельным лицам, в частности.
Так, в отношении писателя М. Горецкого неоднократно подчёркивается, что писатель "некогда насильственно вырван из нашей литературной истории", "продолжительное время не только научное, но и художественное наследие Горецкого было практически недоступно для широкого круга".
Большое место в книге отведено разбору повести В. Быкова "Знак беды" и рассуждению о судьбах белорусского крестьянства, о последствиях коллективизации. Автором настойчиво подчёркивается, что повесть имеет "скрытый подтекст, условно символический аспект". "Припомним Галгофу, — пишет Д. Бугаёв, — как название поля Богатьков, и крест на той Галгофе как знак беды человеческой и синоним жизненных мучений героев. Да и другие знаки беды (мёртвый жаворонок, признаки запущенности на хуторе) имеют свой выразительный символический подтекст".
Много места в книге посвящено защите (непонятно от кого) старой деревни, как носителя "духовного, марального, человеческого опыта", который собирался "именно в материке крестьянства".