Савич о деятельности Крафта имел сведения от Барабаша и, конечно, как только освободилась вакансия делопроизводителя по делам сибирских и степных инородцев, пригласил его на эту должность.
Глубокий провинциализм Крафта, самый внешний его вид — он нарядился в какой-то чрезвычайно дешевый сюртук, купленный по случаю за 8 рублей, и, согласно столичной моде, в цилиндре, приобретенном на толкучем рынке, весь какой-то взъерошенный как пудель, — все это долго служило предметом различных веселых шуток со стороны сослуживцев. Помню, как один мрачный циник, разочарованный в женщинах, презиравший и любивший их только в самых грубых целях, уговорил К[рафта] поехать с ним в «высшее светское» общество Петербурга; Крафт испугался, но после долгих уговариваний согласился и был привезен на маскарад в Приказчичий клуб93, известный своими легкого поведения маскарадными дамами. Его спутник предупредил его, чтобы он ничему не изумлялся, так как столичные нравы отличаются необыкновенной вольностью по сравнению с сибирскими. Несмотря на это, К[рафт], изумленный роскошью зал старинного особняка, который занимал Приказчичий клуб, был все-таки совершенно потрясен, когда услышал разговоры и почувствовал на самом себе, действительно, необычайно свободные жесты двух дам, которым он был представлен в необыкновенно почтительной форме его товарищем. Пока его дергали за его длинную бороду, он еще считал, что это признаки великосветского вольнодумства, но когда началось еще более фамильярное обращение, он догадался, в какой круг общества ему пришлось попасть в первые же дни его столичной жизни. Савич, которому рассказали об этой истории, много смеялся, вызвал К[рафта] к себе и, притворяясь серьезно рассерженным, сделал ему выговор на тему, что вот, мол, серьезный человек, так сказать, ученый, и вдруг, не успел приехать в столицу, как попал уже в полусвет, т[о] е[сть] пустился по скользкому пути. Крафт, принимая шуточный разнос начальства за серьезный, был очень сконфужен, оправдывался, что он ехал с целью познакомиться с петербургским светом и т. д., и вышел из кабинета С[авича] красный как рак, в недоумении, кто мог донести Савичу о его приключении.
Через несколько дней С[авич] лично уже встретил К[рафта] поздней ночью с дамой, наружность которой не оставляла сомнений, что она принадлежит к завсегдатайкам приказчичьих маскарадов. На ближайшем докладе К[рафта] Савич спросил, что это за дама гуляла с ним. К[рафт] опять сконфузился и нерешительно проговорил, что это племянница губернатора Барабаша. С[авич] только улыбнулся по поводу столь наивной хитрости К[рафта].
В самом департаменте94 К[рафт], приходя на службу по провинциальной привычке рано утром, по ошибке представлялся курьерам и т. п., а раз был сбит окончательно с толку: в каком-то доме он играл в винт с важными чиновниками, среди игроков был некий Мацкевич. Когда на другой день К[рафт] пришел на службу, первое лицо, встретившееся ему в вестибюле, был именно М[ацкевич], которого Крафт поспешил почтительно приветствовать, как нового своего знакомого. Вдруг сверху раздается голос нашего курьера Катона: «Эй, Мацкевич, послушай, приехал уже товарищ министра?» Крафт остолбенел от такого фамильярного обращения с М[ацкевичем], но потом узнал от меня, что М[ацкевич] главный курьер Переселенческого управления, в помещении которого находится и кабинет одного из товарищей министра.