– Зато веселья хоть отбавляй!
– Ура! Ура! Ура!
– И ты в самом деле к этому готов? Оставить тут ее, их всех? – Дагеншелл показал инфракрасным лучом на Алису, которая валялась в листьях, покрикивая на подлетающих талисманов. – Ты никогда больше их не увидишь, тебя к ним не допустят.
– Знаю.
– Это твоя семья.
– Семья?
Гжесь попытался вспомнить соответствующие записи из Рая.
Семья? Как эмотировать это чувство?
(В чем состоит разница? И существует ли вообще таковая?)
Он высветил Дагеншеллу поток векторов, наложенный на топографию МТИ.
– Что это? – Даг изобразил знак вопроса в видимом диапазоне.
– Взгляни сюда, на этот вектор в Маттернете, и взгляни на Алису.
Какое-то время они молча смотрели на мерцающий в тенях сумерек кампус и на раскрасневшуюся от возбуждения девочку среди перепачканных и растрепанных игрушек.
– Видишь?
– Что?
– На самом деле вовсе не векторы отражаются в ириготи и в Маттернете, будто снимок с поведения наших ребятишек. Скорее, дети и есть эти векторы, часть векторов – точно так же, как ириготи.
Дагеншелл сделал зум на девочку – аж линзы вылезли из глаз.
– Вы не имплантировали им какие-нибудь нейрочипы?
Гжесь насмешливо фыркнул.
– Какие нейрочипы? Нет, они просто в этом росли с самого младенчества. Так по кому я буду тосковать – по Алисе или по этому фенотипу векторов? Где заканчивается Слава Осени и начинается Алиса?
– Я же тебе говорил – у нас еще есть в Японии свои ириготи.
– Но я не позволю им воспитывать моих детей.
Дагеншелл эмотировал некий неясный клубок противоречий.
– Anyway. Чем дольше мы об этом говорим, тем больше вероятность провала.
– Я предупреждал, что тобой тоже овладеет моя паранойя.
– Я имею в виду параллельный процессинг твоих бэкапов. Если Рори запустила твою контрольную копию, у нее тоже возникла мысль сбежать обратно в РА.
– Мяч на твоей стороне, Даг. У вас есть физический транспорт через океан – лишь потому у нас может все получиться. Я иду в серверную CSAIL, демонтирую зеркала, пересаживаюсь на игуарте, пакуюсь вместе с тобой в дрон – и до свидания. Одно железное условие для Пожирателя Душ: я сижу там у вас на внешних машинах, под собственным крипто.
– Какие тут у вас есть игуарте?
– Для работы в замкнутой среде. Этакие человекоподобные двухтонные танки, переделки военных «Церберов»[108]. Поднимешь?
Безумного Эрнесто Игуарте («идите и саморазмножайтесь») уже изгнали со всех серверов; по последним сведениям, он перемещался в стае краденых мехов, целиком скопированный в их скромную память и процессоры. Некоторые металлисты впоследствии восприняли подобную модель существования как некий идеал. До Погибели, однако, было построено не так уж много роботов, снабженных суперкомпьютерами, которые могли полностью самостоятельно обеспечить процессинг трансформеров, без необходимости поддерживать связь с сервером-маткой, а гномики еще долго не смогут создать подобную производственную линию.
Дагеншелл думал, считал и наверняка вел диалог с остальными членами японской делегации. Алиса тем временем устала и вернулась к Гжесю. Тот взял ее на руки «Тауруса» и уложил, будто в колыбель, на левый локоть. На обратном пути она заснула.
Над Новой Англией наступила ночь, и по кампусу МТИ плыла Невыносимая Легкость Бытия[109].
– Окей, – Дагеншелл спроецировал бьющий колокол. – За четверть часа до полуночи, отлет из Логана.
– Буду.
Алиса лишь зачмокала во сне, когда Гжесь оставил ее в спальне в здании Малого Гнезда, на задах бывшего спортивного центра имени Цезигера. Три меха-няньки «Филипса-Диснея», измазанные фломастерами и спреями, склонялись над ее кроваткой, будто греческие хоры, чуткие богини урожая и плодородия.
Именно такой прощальный кадр Алисы Гжесь закинул себе в самые глубокие архивы, такие обои поставил на экране памяти.
Затем он пересел на серийного «Бурга», сразу же поставив в очередь «Цербера». По дороге к CSAIL никого не встретил.
Стата-центр[110] уже в проекте архитектора выглядел как склад сломанных игрушек, а по прошествии тридцати лет буйства стихии и трансформеров превратился в настоящий храм механического хаоса. Здание пребывало под тихими векторами матерницы, погашенные огни не зажигались для Гжеся. Ему пришлось перейти на инфракрасный, к которому все еще нелегко было привыкнуть, – так же, как он на самом деле до сих пор не привык к металлическому телу и пикселям в глазах.
В Гейтс-тауэр, в коридоре под этажом выделенных для трансформеров серверов, из-за приоткрытой двери бил холодный свет люминесцентных ламп. Гжесь прибавил чувствительность микрофонов и услышал дыхание человека.
108
Тяжелый бронированный мех с собственным источником питания, мощным процессором и памятью; предшественник игуарте.
109
Название романа Милана Кундеры. Согласно Кундере, бытие полно невыносимой легкости, потому что каждый из нас живет всего один раз (