— Отец Лоран любезно позволил нам задержаться на несколько дней. Надеюсь, вы сможете починить колесо — я не останусь в долгу.
— За несколько дней починю, — медленно, словно размазывал масло по хлебу, проговорил брат Серхио.
«Не слишком-то ты рвешься к работе», — подумал про себя Андре.
— Я рассчитаюсь с вами за работу при отъезде… или нужно будет передать деньги кому-то другому? Может быть, расплатиться с вашим настоятелем?
— Он тут при чем? — оживился брат Серхио. — Я чиню, со мной и расплатитесь. Я уж куда надо денежки снесу.
— Прекрасно, — Андре осмотрел груду бочек и ящиков, стоявших рядом под навесом. — Неужели это все — ваша работа?
— Чья ж еще? Плотничать только я обучен, другие и молотка в руках не удержат.
Доктор украдкой оглядел старика. Он был одет, как и остальные монахи, в черную рясу. Следов интеллекта на лице заметить не удалось, но хитростью монах явно не был обделен. Капюшона он не носил, демонстрируя миру выбритую посреди рыжей шевелюры макушку, и часто зевал — не то от скуки, не то от усталости. Среднего роста, крепкий для столь преклонного возраста. А ведь недавно он разменял восьмой десяток, если верить летописи.
Андре подумал, что вряд ли брат Серхио дожил бы до таких лет, останься он в своей деревне. Крестьянский век недолог. А в стенах монастыря старик совсем неплохо сохранился. И все-таки в одиночку мастерить и таскать бочки для сидра…
— В вашем возрасте это тяжело, должно быть.
— Нелегко, ясное дело. Спиной маюсь, — пожаловался монах.
— Кто-нибудь вас лечит?
— Лекарь года три назад помер. Горячий камень в постель беру, да брат Арман обещал пчел на поясницу поставить. Так и перебиваемся.
— Пчел? Что за варварский метод?
— Приятного мало, конечно, но ему помогает, говорит. Я и сам не хочу, — признался брат Серхио.
— А брат Арман тоже болен? Кстати, где он — я хотел и с ним поговорить.
— Он в саду, травку для ослика рвет. А за поясницу второй год уж держится. Меня-то с месяц как скрючило.
— Вам нужно больше отдыхать, — серьезно посоветовал Андре. — Я давно оставил медицинскую практику, но это важнейшая рекомендация на все случаи, тем более для пожилых.
— И на том спасибо, — пробормотал монах.
Он вновь склонился над колесом, давая понять, что разговор окончен. «Все старики одинаковы», — думал Андре, направляясь к себе. Крестьяне, дворяне, офицеры или плотники — запас вежливости у всех ограничен. Думают о чем-то своем и чихать хотели на окружающих. Посмотрел бы он на молодого плотника, который вот так запросто поворачивается спиной к своему заказчику…
Между прочим, брат Дамьен, намеренно или нет, ввел доктора в заблуждение: по крайней мере, один из монахов к наличным деньгам проявлял здоровый интерес. Плотника можно понять: если у него родня в деревне, несколько монет лишними не будут. Передаст как-нибудь с братом Арманом, если тот достаточно к нему расположен. Повар ведь говорил, что за небольшую мзду возница доставит из внешнего мира что угодно — наверняка это правило работает в обе стороны.
Андре не терпелось поговорить с предполагаемым предводителем заговорщиков, но для начала нужно было собрать побольше информации. Брат Арман — крепкий еще мужчина, держится бодро и явно себе на уме. Такого голыми руками не возьмешь.
Когда доктор вошел в келью, то с неудовольствием увидел Лу, дремавшего на кровати прямо в сапогах. Парень пытался завалиться на боковую, как он это называл, при каждом удобном случае. А удобным для него считался всякий случай, когда хозяина не было рядом. Растолкав слугу и усадив его к раскрытому окну с книгой, Андре принялся расхаживать по комнате. Оставить парня без присмотра было решительно невозможно: тот мигом вернется в объятия Морфея.
Лу сонно щурился на страницы медицинского справочника, а доктор решил тем временем посвятить его в планы на ближайшее время.
— Мы задержимся на несколько дней, — сказал он. — У настоятеля есть подозрения, что в Сан-Антонио не все ладно.
— Что тут может быть ладно: семеро стариков одни в горах. Как еще живы…
— Лу! Вы снова не следите за языком. Эти люди посвятили свою жизнь служению церкви. Кроме того, они дают нам крышу над головой.
Парень склонился над книгой. Она была раскрыта на странице с описанием очередного заболевания: таков был обычный урок. Этот справочник Андре таскал с собой по привычке, на память о былой медицинской (и не совсем законной) практике. При первой возможности он намеревался подобрать для Лу что-нибудь поинтереснее.