Гришку в этот раз я решила взять с собой. Не на себе же покупки таскать! Он этому решению не обрадовался, но аргументам внял. Будет саженцы на базаре выбирать — вишневые, яблоневые, может, семян каких в огород присмотрит. Уж если решил у нас огород разбить, то нужно к делу основательно подойти. Там небось можно и курочек присмотреть, тогда будут у нас и яйца, и мясо, не все же рыбой питаться.
Курам даже Баюн обрадовался, мечтательно закатил глаза и сказал, что я хоть раз в жизни нечто дельное придумала.
На том и порешили да спать легли.
Ночью ворочалась, всё уснуть не могла. Мысли дурные в голову лезли, что пока я тут в теплой кроватке нежусь, Кощей в сырой темнице сидит цепями прикованный. В голове тут же вырисовалась печальная картина — каменный грот с коваными решетками, пол, устеленный гнилой соломой, крысиный писк и затхлый запах плесени. А он весь такой холодный и гордый посреди этого безобразия с бесстрастным лицом ожидает своей участи. Палачи, небось, уже нож наточили, или веревку мылом натерли. Уж не знаю, каким способом они Кощея умерщвлять решили, но разница невелика.
У нас с ним отношения, конечно, с самого начала не задались, но его смерти радоваться мне совесть не позволяла. И чувство прекрасного! Какого красивого мужика мир лишается.
Так жалко его стало. А ведь в сказках говорилось, что не прост Кощей, что смерть свою надежно хранит. Игла в яйце, яйцо в утке, утка в зайце… А тут его повязали и глазом не моргнули.
Несправедливость! Стоит только на мужика глаз положить, как его в тюрьму сажают!
Царь вон тоже какой-то калечный. Сидит на троне, а глаза-то стеклянные, в стену смотрят. Парализовало его, что ли? Говорила же Софка, что проблемы какие-то с отцом, но я уж не думала, что такие.
Ничего, Ядвига, деньги у тебя теперь есть, можно за моря махнуть. Найду себе султана какого-нибудь, на одном Берендее небось свет клином не сошелся. Да и Кощей не последний красавец в моей жизни. Мало того, что лиходей, так еще и разведенный! А если жена от мужика сама ушла, это явный звоночек, что с ним что-то не так. Вот как натворю добрых дел, помолодею и найду себе жениха вдвое, нет, втрое краше этого мерзавца!
Глава 14
Полночи себя утешала, а всё равно проклятый в голову лез. Только глаза закрою, Кощей ко мне как наяву руки сквозь кованую решетку протягивает.
Не удивительно, что настроение к утру у меня было наипоганейшее. Встав раньше всех, я растолкала нашу небольшую компанию, чтобы и им жизнь медом не казалась.
— Ядвига! — взвыл кот, — петухи еще не пропели, можем еще поспать!
— В дороге поспишь, — огрызнулась я, — чай тебе всё рано не на своих двоих топать. В город пора, а то на базар не успеем, все самое интересное разберут.
— На базар она хочет попасть, конечно… Ну и дура ты, Ядвига. Ладно, я и сам всегда хотел посмотреть, как бессмертных умерщвляют.
— Договоришься сейчас! Я и тебя в хоромы царские продам, авось за говорящую животину там тоже золота не пожалеют. Будешь Софку развлекать, ей друзья нужны.
Баюн зашипел. То-то же!
— Ну, по коням! — скомандовала я, и мы дружно полезли в телегу. Первым запрыгнул кот, сел на перекладину и ехидно оскалился, глядя на то, как Гришка пытается перевалить меня за борт. Гришка пыхтел, пыжился, я ворчала на него, требуя бережного отношения к моей почтенной персоне. Наконец хилому вурдалаку удалось закинуть меня в повозку. При этом я отбила бок о днище. Жаба-Мирослава, даже соломки пожалела дно присыпать. Да и от Гришкиных костлявых пальцев синяки теперь останутся. Что за жизнь у меня такая беспросветная?
Одно только радует, что пешком плестись до рынка не придется. На лошадке и доберемся быстрее, и не устанем. Хотя насчет «доберемся быстрее», я погорячилась. Животина тащилась так вяло, словно собралась издохнуть прямо на дороге.
— Потерпи, коняшка, вот продадим тебя, тогда и помирай, — приговаривала я, как мантру.
— Да кто ее купит? — с унылым выражением лица обрубил мои надежды Гришка.
— А ну, не пессимизди мне тут, — прикрикнула на него.
Баюн почесал лоб и изрек:
— Слыхал я, что в некоторых странах, чтобы выгодно продать лошадь, суют ей под хвост кусочек чудного корня. Имбирем называется. Конь от такого неудобства перебирает ногами, ржет, живенько себя ведет, а покупатель и думает, что конь-огонь, брать надо. Но есть одна незадача — не растет у нас сие дивное растение. Однако я знаю выход — можно в огородах чеснока надергать. Тот же эффект получится.
— Хорошая, хорошая идея! — похвалила я. — Вот сейчас Гришка за чесноком сгоняет, а потом я нашпигую тебя как следует. Перекинется на рынке Гришка в кобелька, будет выть, а ты плясать будешь, живенько так. А люди денежку нам за представление заплатят! Ну, как тебе идея, живодер мохнатый?