Леший напоминал натурального бомжа, только что поднявшегося с клумбы. Одежда грязная, рваная, не по размеру. Волосы всклокочены, между прядей застряли веточки и сухие листья. На отекшем лице недельная щетина. Ни разу не добрый старичок-лесовичок из сказок.
Самым симпатичным был вурдалак. Бледный. С синевой под огромными глазами. Волосы, уложенные небрежно. Одет в черный балахон, подвязанный кушаком, и черные брюки. Всем хорош разве что слишком тощ. Не кормят его, что ли?
Насчет снопа ничего сказать не могла. Из-за забора его попросту не было видно. Может, он и не дошел. Потерялся по дороге.
Между тем пришедшие входить не спешили. Леший и Кикимора устроили перепалку, кто запор отпирать будет. Гриша вообще отошел в сторонку и насвистывал, делая вид, что его это совсем не касается.
Наконец, Кикимора победила в споре. И бедный Лешачок дрожащей ручонкой потянулся к железному запору. Открыл и заозирался по сторонам, пытаясь определить, с какой стороны ему прилетит кара. Когда он понял, что с ним ничего не случится, вздохнул с облегчением и отворил калитку.
Кикимора тут же толкнула его во двор. Несмело он пошел по тропинке к избушке. Остальные, пригнувшись, стали красться следом.
Остановились они как раз под окошком. Кот уже успел слинять со своего наблюдательного пункта и принял боевую позу у дверей.
Нечисть то и дело косилась на окно и, собравшись в кружок, негромко переговаривалась. Снопик тоже был. Стоял в центре как новогодний веник.
— Нужно сразу решить, кто что себе возьмет, — рассудила Кикимора. — Не то передеремся.
— Я клубочки волшебные беру. Ненавижу их. Сколько дорогу добрым молодцам ни путаю, а они, благодаря клубочкам, все равно из лесу выбираются. Весь труд насмарку. И гребень возьму. Где кинешь его, там новый лес вырастает, — первым успел наложить лапу на мое добро Леший.
— А я зеркальце волшебное. Ну, и все остальное, что вы сейчас не назовете, — схитрила дама в зеленом прикиде. — А ты, Гриша?
— А я хочу в эту избу переехать. Вы не подумайте, не корысти ради. На погосте мне скучно и одиноко. Своего угла нет. Слоняюсь среди могил как неприкаянный. Вою от тоски. А здесь — лес! Красиво. Душа радуется. Жить хочется!
— Так ты, Гришка, поздно жить собрался, — хмыкнул Леший. — Ты ж уже лет сто как нежить.
Гриша потупился и побледнел еще больше. А мне стало жалко парня.
— А ты, Лихо, чего хочешь? — спросила Кикимора.
Снопик, который при близком рассмотрении оказался совсем не соломенным, а состоящим из длинных золотистых волосков, тряхнул своей шевелюрой.
— Не переживай, выберешь себе что-нибудь, — почти ласково сказала Кикимора и обратилась к остальным: — Ну что, кто первым в дом пойдет?
Больше всего меня интересовало, как эти умники в избу попадут. Лестницы у них я не наблюдала. Так что им ко мне не забраться. Если только кто-нибудь из них летать не умеет.
Вопрос Кикиморы поставил всех в тупик. Леший почесал седую макушку и выдал, косясь на свою боевую подругу.
— Ну, твоя идея была, ты и иди.
— Я свою работу сделала, — подбоченилась та. — Идею подала! Вас всех вместе собрала. Так что тебе, Леший, идти надобно.
— Я запор на калитке открывал. Пусть Гришка идет!
— Не-не, я подписывался только на то, чтоб яму рыть. Остальное вы сами как-нибудь.
— Выходит, Лихо, тебе придется, — с наигранным сочувствием сказала Кикимора.
— А что, если Яга восстанет? — спросил Леший.
— Кол тебе на что? — отозвалась Кикимора. — Вот и упокоишь ее снова.
— Избушка-избушка, ввысь не тянись, на землю садись, — крикнул Леший.
И тут стены избушки, затряслись, задребезжали, косточки по поверхности стола запрыгали. Комната будто лифт медленно поползла вниз.
Так дело не пойдет. Что это за жилье такое? Команды кого ни попадя выполняет. Надо будет потом попробовать сменить пароль, чтоб только на мой голос реагировала. А то так и будут тут всякие шастать. С кольями да мечами-кладенцами. Никакой приватности.
Пока избушка плавно опускалась, я вцепилась в ухват, стоявший у печи, и приготовилась к горячей встрече. Как только движение прекратилось, в дверь что-то заскреблось.
Кот у порога поспешно промурлыкал:
— Дверь открывай и сразу бей на поражение! Никаких разговоров, а то поймут, что ты ненашенская. И силой магической пользоваться не умеешь. Прибьют тебя, и избу мою… твою то есть, отберут.
Я распахнула дверь. Передо мной стояло маленькое лохматое нечто. А за его спиной маячил Леший, нелепо сжимающий в руках свой дрын и озирающийся по сторонам, куда бы сбежать.