Говорил отец, "не ездь туда, там сейчас дико", так нет, хотелось "настоящего дела" и "отдыха от суеты", и "атмосферы детства". До пятнадцати лет в России жил, потом уже в Польшу уехали. А дальше на исторической родине бывали только наездами на пару месяцев, на полгода.
На потолке — паутина и копоть, на противоположной стене ровные строчки какого-то стишка и большая глубокомысленная надпись черным маркером — "Алина зануда" и тем же почерком безапелляционное "За то и люблю". И подпись — "Миша". Хмыкнул. Алина — это оборотень. Наверно, совсем еще молодая девчонка, только не разглядел… Может, лет двадцать-двадцать три? Жалко. Видать, не по своей воле оборотнем-то стала. Но странно. Ситуация прямо-таки криминальная. Ни одного оборотня в Заречце не встречал, значит — нелегально здесь. И, как выходит со слов девушки — обращение было проведено без согласия обращаемой при полном несоблюдении ритуала и без обязательного наставничества. Сделали оборотнем и бросили сходить с ума.
В груди неприятно давило, горело…
Нет, что-то в этой истории нечисто. И сюда же похищение мирных, ни в каких сектах не состоящих антикваров, незаконные ритуалы. Не многовато ли для одного крошечного городка? Может, бред больного воображения, конечно, но… Нужно найти возможность связаться с отцом. Как можно скорее. Насчёт оборотней и их дел — снестись с их кланами. Да, кланы, кажется. И, кажется, это большая редкость — оборотень-пантера. Волков встречал, медведи были, были ястребы и соколы, но пантеры? Вероятно, их не так уж много и можно вычислить преступника, если хорошенько пошерстить. Если девушка помнит его в лицо.
Черт, скорее бы уже из этой норы выползти!..
Докричаться до отца, отлежаться и сплавить девушку тому, кто и должен заниматься дрессировкой молодых оборотней. В конце концов, это не совсем "профиль" мага-антиквара — усмирение пантер. И еще интересно — хватился ли кто этой Алины? Если уж она археолог? Работа, семья? Интересно, замужем она? Кольца вроде не было, но многие не носят…
Наверно, незаметно для себя заснул, а проснулся от тычка под ребра и скрипа половиц. Сначала не понял, потом увидел — черная большая кошка, в холке примерно сантиметров семидесяти (только сейчас разглядел, какие лапищи — мощные, тяжелые, а когти втягивать не умеет), хвост метет по полу, мечется по комнате, но, кажется, нападать не намерена. Уже хорошо. Это она разбудила? Позвал:
— Оборотень?
Тут же закашлялся. Твою ж мамашу! Нехорошо.
Пантера обернулась, посмотрела внимательно. Обнажила зубы, но понял — не угрожает, хочет что-то сказать. Терпеливо пережидала приступ кашля у "гостя", потом подошла и ткнулась мордой в колени.
— Что такое? Чего хочешь?
Замотала мордой, легонько зубами прищемила штанину брюк и потянула.
— Оборотень? — нет, вроде бы съедать почти беззащитного больного человека (энергии на еще одно "усмирение" вряд ли хватит — даже во сне не получилось толком отдохнуть и набраться сил) у пантеры нет.
Снова оскалилась и тихо зарычала. Потянула. Решил не спорить. С дикими зубастыми кошками не спорят. Послушно поднялся, сунул ноги в кроссовки.
— Чего ты хочешь?
А она всё тянет — довела до стола, потом к двери. Остановился:
— Хочешь, чтобы я вышел?
Открыл дверь, белесые клубы стылого воздуха неприятно щипали нос, уже морозили пальцы. Пока натягивал перчатки и застегивал куртку, пантера нетерпеливо била хвостом и пританцовывала на пороге, не дотерпела, побежала по снегу в сторону ближайшего пролеска.
А зима за порогом оказалась густая, молочно-белая, студеная. Вчерашние темно-зеленые ели и сосны оделись инеем, воздух пронзительно влажен и прян легким туманом, и очень тихо. Так, что торопливые шажки кошки кажутся оглушительными на фоне этого безмолвия. Небо тоже белое, с едва заметным оттенком серебра и жемчужными разводами на горизонте, и затянуто облаками. Пожал плечами и побрел вслед за кошкой, вздрагивая под порывами ветра и колючим крошевом с ветвей. Смутно напоминал самому себе то ли Кая, разгуливающего по владениям Снежной королевы, то ли еще какого-то сказочного персонажа, спешащего за своим зачарованным проводником навстречу неизвестному приключению.
Идти пришлось довольно долго, к тому же за ночь снега намело еще сколько-то сантиметров, сугробы подросли, ноги тонули в них по колено. Вскоре подсохшие было кроссовки промокли… Прошли пролесок, спустились с холма, поднялись на следующий, такой крутой, что с него пришлось буквально съезжать, как мальчишки съезжают со снежной горы. Пантера, впрочем, достоинства ничуть не растеряла — уперлась лапами и как-то в один миг оказалась внизу. И там замерла.