Выбрать главу

   Фу, вроде отпустило.

   - Что, пришел в себя? - когда я кивнул, дедок продолжил, - а пиво пить полезно, оно тебя в чувство приводит. Уже и не знаю, как ты исхитрился и навел чары, дабы хмель тебя от черных мыслей избавлял, прям диву даюсь.

   - На кой такие сложности?

   - Да всё просто, - старик засмеялся, - пока пьешь, в тебе что-то человеческое остается. Как варить правильный отвар, ты, обратившись в упыря, не вспомнишь, а записи могут и пропасть, да и не известно, найдешь ли их. А выпить любой мужик не дурак, вот через его кровушку и вернешь себе разум.

   Теперь понятно, чего леший со мной всё время пил.

   - Что же ты все эти годы молчал?

   - Я и дальше слова не промолвил бы, если б ты в отчаяние не в пал.

   Дела. Не знаю, радоваться или плакать, вроде загадка всей упырской жизни открылась, но вот легче от этого не стало. И что теперь делать? Вопрос бился в голове как рыба об лед, так же безответно и беспощадно.

   - Ты как, нагулялся с мужиком на плече? - не пойми с чего спросил леший.

   - Дед Ярин, а тебе что за дело до села и до меня?

   Старик пригладил бородку и укоризненно глянул на пустую чарку. Я налил. Но с мысли себя сбить не дал.

   - Вот не скажи, есть дело и напрямейшее. Если у вас в селе нечисть расселится, то они же мне весь лес испоганят. А потом и князь проведает, и пойдет тогда огнем да мечом искоренять зло, не разбирая, кто прав, кто виноват, а кто просто в сторонке стоит.

   Что-то леший темнит, не сильно верится в сказанное, уж больно все натянуто получается. Ну да ладно, сам не сказал, силой не выбьешь, хитростью не выведаешь, придет время - сам скажет. Осушив чарку, сердито стукнул посудиной по пню.

   - Попади мне в руки эта распроклятая ведьма, измордую... - я тяжело задышал, обида, растерянность переродились в злость, ну а злость нашла цель для вымещения.

   - А чем же она тебе так не угодила? Значит, завелась в селе тварь?

   - Да жил - не тужил, а тут она все разрушила, на корню изгадила мирную жизнь. Мечусь по селу, как петухом жареным клюнутый. Аньку в утопленницы отправила! Митьку в вурдалака превратила! Гарри в волчью шкуру загнала, да себе служить заставила!

   - Неужто ли силой?

   - Да какой на хрен к чертям силой, они сами в силки полезли. Анька - дура малорослая, наслушалась бредней, что батька обвенчаться не даст с батраком, вот и поперлась топиться. Митька - дурачье, щуплым родился, вечно битый не только ровесниками, но и мелочью. Вот на силу упырскую и польстился, теперь дурная кровь ему силушки дала, правда, крови человеческой бояться надо, пуще огня. С Гарри, - я перевел дыхание, сдерживая злость, приложился к чарке, продолжал разъяснять непонятливому старикану простые вещи, - Пашка при бате всю жизнь обитал, а ему свободы хотелось, вот и вырвался, как смог. Кровь упыря да волколака достать не проблема, а приворот для обращения в нечисть любая ведьма навести сможет. Не считая Кузьмы да Евсея, все дети...

   Я умолк от неожиданно ворвавшейся мысли. Внезапно вся картин происходящего открылась в новом свете, словно я взглянул издалека на всё происходящие, как мастер, оценивающий свое творение. После смерти старосты ведьма решила подгрести под себя власть в селе, напрямую воздействовать на первых жителей села не смогла, чай все опытные и умелые мужики. А вот на детишек - это запросто. Когда Анька превратилась бы в ундину, то Тимоха всё отдал бы за то, чтобы вернуть дочь. Ну а ведьма как бы невзначай подкинула бы ему наговор, дабы дочка возвращалась в человеческий облик каждое полнолуние. Всё, кузнец, считай, в руках. С Феакулом просто, не пройдет и пяти лет, как он станет главным зодчим, а сынок уже и сейчас почти наравне с отцом пашет, а навести чары на Митьку - раз плюнуть, если знать, что он с темной силой повязан. Да и нужную мысль втемяшить в его головушку очень просто. Ну а со Степкиным отпрыском вообще всё просто, он единственный наследник всего нажитого батей. Да и продался тьме похоже добровольно. Раз напасть осмелился, когда почуял, что я слишком близко подобрался к их тайне. Евсей бездетен, да и помрет он скоро. Кузьма...

   Я подскочил словно в зад ужаленный, Варварушка, свет души моей, она следующая, если уже не...

   - Э, мне пора, дела, - я поклонился дедушке, не зазорно перед старшим спину гнуть. Да и на мысли нужные навел-таки.

   - Иди, иди, хлопец, а я тут сам бочонок прикончу, да гости скоро придут, - проводил меня словами леший.

   Как только продрался через кусты, холодный промозглый ветер ударил в голову. Надо бежать, глупо, конечно, надеяться, что сейчас объявлюсь да поймаю ведьму на жареном. Но остановиться не мог, хотелось хоть что-то сделать.

   Странное ощущение повтора событий, ночь, осень, кромешная тьма, я жду, пока стихнет храп Кузьмы. О, вроде утих, прошел в задние сени, бережно открыв дверь, аккуратно обошел капкан, опа, еще один, совсем мужик с ума сошел на безопасности. Тенью проскользнул в маленькую горницу Варварушки. Спит, аки младенец, ладошки под головку, одеяльце до ушек натянуто, холодно бедняжке. Вижу третий раз в жизни, а словно в первый раз, так бы и кинулся да впился в нежную шейку. Я сглотнул слюну и тяжело задышал, успокаиваясь.

   - Твою ж, - я тихо зашипел от боли в пятке, кто-то усердно тыкал ногу иголкой. Взмах - никого. Новый укол в плечо, удар, рука пронзила пустоту. Вот паскудник-барабашка завелся, мелкий паразит. Ну я тебя. Игнорируя укол в спину, принялся искать миску с молоком.

   Барабашка - мелкая нечисть, зловредная и ни разу не полезная, если домовой еще оберегает дом от сглаза и всякой мелкой нечисти, то барабашка просто живет в свое удовольствие. Неопытный человек от домового и не отличит. А вот оно, блюдце стояло под окном, наполовину наполненное молоком. Опустив палец в жидкость, я на донышке нацарапал знак от сглаза, затем плюнул, все, пусть только притронется - враз испепелится. Барабашки молоко не пьют, они в нем спят. Еще один укол в плечо, бесится, паскудник, что на его территорию позарился. Снял засов со ставней, надо пути отхода подготовить, уселся на пол в ожидании ведьмы, развлекая себя ловлей барабашки.