Эх, бери больше, кидай дальше, пока летит, вволю отдыхай. Лопата добротная, не чета остальным, Тимоха явно для себя делал. От того и до тела докопался в кратчайшие сроки. Хм, странно как-то, вместо разлагающегося трупа, поедаемого червями, в яме лежало иссохшее тело. Ладно, не время голову ломать над причудами усопшего. Наклонился в могилу, ухватив за шиворот рубахи, дернул... и ничего не вышло. Тело словно приросло к земле.
Все чуднее и чуднее, - злобно подумал я.
- Ладно можем и по-плохому, - уже в слух прорычал я.
Спрыгнул в могилу, поудобнее уперев ноги в раскисшую землю, потащил тело наружу. Фу. Кхе. В жизни не поднимал ничего тяжелее, он в землю корни пустил, что ли.
Кое-как вытащил останки на поверхность, про осиновый кол в груди не соврали, а это что-то новенькое - руки да ноги мне не связывали. Лучше бы солью усыпали, ладно, передохнул, зарываю яму и вперед.
Труп был тяжелый, как смертные грехи гулящей девки перед отпрысками. Меня шатало во все стороны, хотелось всё бросить и просто завалиться. Да хоть в грязь, и лежать, лежать. Каждый вздох отдавался болью во всем теле, как же тяжело, все, бросаю. Еще шаг и скину. Как же башка болит. Вон до тех кустиков дойду - точно брошу. Сейчас вырвет. Еще эта грязь. Опа, здравая мысль, что теснилась в уголке головы, набралась смелости и выползла на свет божий. Я замер глядя себе под ноги, а ведь под такой тяжестью ноги должны проваливаться гораздо глубже.
- Рррр, тварь, ничтожество, - желание всё бросить в панике бежало под натиском ярости и злобы.
Скинув тело, сам плюхнулся рядом, но ожидаемого облегчения не последовало. И что делать? Сил не осталось, дохлый староста просто высосал все, словно алкаш халявную кружку пива. Дурная голова ногам покоя не дает, воистину правда. Были б силы, врезал бы себе хорошенько. Не найдя чем рисовать, плюнул на всё стал чертить пальцем оберег от злого духа. Так, теперь силушки добавим, мир тотчас приобрел звуки, запахи, дышать стало легко. Эх, хорошо-то как, что же, на будущее учтем - сначала оберег одеть, а уже потом руки совать куда ни попадя. Еще немного и сам бы окочурился, от потери сил. Тьфу, подлая тварюга. Положил тело на рисунок, это должно сбить его силушку на нужное мне время.
Дальнейшая доставка тела не составила труда.
- Чего долго так? - встретил меня Тимоха возле входа в кузню нетерпеливым вопросом. Из одежды только фартук да штаны, здоров бычара, хорошо, в доме не кинулся убивать. При взгляде на руки кузнеца закрадывалась стыдливая мысль, что вместо мяса у него железо. Один вид убивал всякое желание к агрессии в его сторону.
- Сам бы пошел да принес.
- Тащи сюда, - блин, а помочь развалишься.
Как только тело пересекло порог кузни, Тимоха схватил труп, и одной рукой закинул в горн.
- Что за вонища?
- Траву "зари" жгу.
А, понятно злых духов отгоняет, тут он в полной безопасности, ну и понятно дело, запах паленого мяса маскирует. Умно.
- Что стоим, дел нету? - злобно пробурчал Тимоха.
Впервые вижу, как кузнец злится, пойду от греха подальше.
До самого дома ожидал удара, воя, или еще чего-нибудь в таком духе. Но всё было обыденно серо, как небо и настроение. Ни тебе сражений, ни чар неведомых, всё оказалось легче, чем с иноземной тварью. Всё просто, всё просто, да это и правильно, так и должно быть. Придя в избу, скинул грязную одежду, завалился спать, сил ни на что не осталось.
Пробуждение было очень приятным и мягким, никто не ломился в дверь, не нужно никуда бежать или решать, как убить или спастись. Горница заливалась лучами солнца, в голове так же ясно, вот что значит выспаться. Потянулся всем телом, неспешно вылез из под одеяла. Ух и дубак. Надо бы печь растопить. Хорошо, дрова есть, несколько поленьев, но на растопку хватит. Самовар закипел, когда последнее полено отправилось в топку. Сначала завтрак, а потом и за дровами схожу. Уселся на лавку, глянул в окно, и не донес горячий отвар до рта - снег. Елки-моталки, снег. Тут же радость сменилось легким раздражением - дрова в сарае, там же лопата, а снега намело по колено. Быстро допив отвар, надел валенки, надо двор чистить.
Пока тело неспешно занималось рутинной работой, в голове неторопливо поплыли мысли. Что же я имею в конце своих злоключений? Для начала, я ничего не понимаю в сельской жизни. Живу сотню лет, а наивен, как младенец, вижу то, что на поверхности, а если копнуть чуть глубже, то сразу теряюсь. Откуда Кузьма про навья узнал? Да Тимохина оговорка про темные делишки? Почему Степка в сыне нечисть не видит? Откуда Ефросинья обряды по изгнанию злых духов знает? Все вопросы по моей части, а я в них ни туды и ни сюды. Эх, кончилась беззаботная жизнь. Еще и Гарри смерти моей ищет, надо придумать, как убить его, пока до меня не добрался. Ну, хоть Аньку с Митькой спас. Эх, единственная хорошая весть во всем это для меня - узнал смысл своего существования. Ради этих знаний можно вытерпеть и больше.
И пусть виновник всему происшедшему я. Что же теперь идти в сарай вешаться? Аль русалкам в пожизненное рабство отдаться...
- Эй, Михайло, что такой сонный? - о, Никифор, морда красная, довольная.
- ОРЗ у меня, - рассеяно буркнул я.
- А это что еще за хворь? - насупив брови, перестал улыбаться Никифор, явно пытаясь понять, заразно это или нет.
- Очень Резко Завязал.
- Ааа, ну дык от этой напасти известно лекарство. У меня как раз есть немного, - он заговорщически подмигнул.
- Не на морозе же лечиться?
- Дык у меня в бане полог прохудился, надо бы посмотреть.
- Ну, надо так надо.
Воткнув лопату в снег, я пошел за Пасечником. Что же, пора очеловечиваться.