— Надо, — отрезала я и, приоткрыв один глаз, взглянула на рыжего. — А про нас с Гиремом не болтай. Не посмотрю, что ты мой приятель. Понял?!
— Обижаешь, Елька, — вздохнул он, — что ж я без понимания что ль? Не дурень же… Все равно скоро все узнают, — хохотнул, — думаешь, я один такой догадливый…
Я промолчала. Разговор с Грихой натолкнул меня на размышления. Когда я выкуплю патент гильдии вязальщиц, бегать с тележкой в Нижнем городе мне будет не с руки. Но с другой стороны, терять стабильный источник путь небольшого дохода — глупо. Кто знает, как оно обернется с вязанием, а так у меня всегда будут деньги для того, чтобы купить еду и заплатить за крышу над головой.
Раньше я хотела просто все бросить. Но теперь решила сделать по-другому. Возьму какую-нибудь девочку на тележку. Она будет взвар продавать, Нюнь тележку таскать, поможет ей во все вникнуть, да присмотрит заодно. Ему я доверяла на все сто процентов. Осталось только подумать, сколько я готова ей платить. Прикинула в уме свои заработки и расходы, и решила:
— Гриха, — я толкнула рыжего через несколько минут, — скажи, а у тебя нет девки какой на примете? Хочу за тележку ее поставить. По жалованью не обижу. Буду десятую долю с выручки платить.
— Есть, — тут же отозвался Гриха. — Тебе она когда нужна?
— Да хоть сегодня, — зевнула я. Спать хотелось все больше и больше. Я и вправду готова была прямо сегодня оставить вместо себя продавца.
— Щас крикну, — рыжий отлепился от стены и заскрипел по снегу, выходя из закуточка.
Я спрятала нос в теплую шаль. Хоть бы девица была нормальной.
— Ирха! — орал Гриха на площади, подзывая мою возможную работницу, — иди сюда!
Ирха, как и мы с Лушкой, оказалась из обездоленных. Но в отличие от нас выглядела она вполне пристойно: тулупчик получше моего, платок приличный, да и на внешность хорошенькая. Симпатичная девочка. Шекастая, румяная. И смотрит доброжелательно и спокойно. О, чую, не зря Гриха про тележку спрашивал. Как бы не для этой девицы решил подарок сделать. Очень уж выразительно он смотрел на нее. Явно глаз положил.
— Вот, — подтолкнул он Ирху ко мне. И добавил, подтверждая мои догадки, — знакомая моя. Батька ееный повесился недавно. Харчевню держал. В долг у наших взял, а отдать не смог. И от расстройства того… харчевню в счет долга забрали, а Ирху с матерью из дома выгнали. Я помог комнатку снять. Теперь вот с работой хочу помочь.
Я смотрела на девочку. Она мне нравилась. Что же, рискну. А там посмотрим.
— А ты, что сама скажешь? — обратилась я к ней.
— А что сказать, — она грустно улыбнулась, — Гриха все сказал уже. Работу я знаю, батьке с малолетства в харчевне помогала. Ежели возьмете меня, работать буду хорошо. Не подведу.
— Хорошо, — я решилась, — можешь начать сегодня?
— Могу, — открыто улыбнулась девушка.
— А что за харчевня-то была?
— Так на воротах, — Ирха опустила глаза, пряча боль, и виновато улыбнулась, — не слишком хорошее место. Кто быстрее уехать хочет, кто, наоборот, в город торопится. Но на жизнь хватало.
Я знала эту харчевню. Ирха была права, не слишком удобное место. Туда приходят только стражники перекусить во время смены и те, кому не досталось места в других.
Коротко объяснив Ирхе и Нюню их задачи, я отправилась домой, предвкушая, как упаду в постель и высплюсь.
Лушка и Анни еще спали. Я заползла под теплое одеяло и вырубилась, кажется раньше, чем прижала к себе дочку. Но поспать вволю мне не дали.
Проснулась я оттого, что кто-то пытался открыть мне глаза крохотными пальчиками.
— Мама? Мама, спить, — маленькие ручки гладили меня по лицу. Анни проснулась и так обрадовалась, увидев меня, что, конечно же, не смогла оставить в покое. Она шлепала меня по лицу ладошками, засовывала пальцы в глаза, нос, рот, уши. Теребила мочки, слюнявила неумелыми поцелуями все лицо, — мама, спись? Ма-ма…
После того, как Селеса с детьми уехали, обязанности утренней няньки взял на себя Лушка. Он присматривал за сестрой. А когда мы возвращались домой, заменить пустые горшки на полные, я успевала одеть и накормить малышей.
— Мама?! — сонный мальчуган, услышав Анни, с закрытыми глазами взобрался на нашу постель и влез под одеяло. Он теперь спал один, но разве можно упустить возможность полежать с мамой? Он прижался ко мне, сложил на меня руки и ноги и расплылся в счастливой улыбке, выдохнув радостное, — мама…
Анни переключилась на брата, оставив меня в покое на пару минут. Лушка отмахивался от сестры и возмущался. А она недовольно пищала и все равно лезла к брату.
Я застонала. Ох, уж эти дети! Открыла одни глаз. Две милые мордашки как по команде нависли надо мной, закрывая обзор.