— Я предлагала ей пополам вложиться. Она патент, я деньги, которые на его покупку скопила. Да, отказалась Ирха. Захотела, чтоб патент я у нее выкупила. За месяц я деньги отдать обещалась. И этот наш уговор мы тоже у вас заверить хотим. Чтоб все честь по чести было.
Смотрящий тяжело вздохнул, нахмурился и снова застучал пальцами по столу…
— Дядька Петро! — Я смотрела на него умоляюще, — коли прогорю, так прогорю. Моя вина в том будет. Но не могу не попробовать! Иначе так и буду всю жизнь ходить и думать, что единственный шанс свой упустила!
Он взглянул на меня исподлобья, поцокал языком, пальцами постучал. Тяжело ему, видать решение принять было.
— А что Гирем? Против-то не будет?
— Нет, — мотнула я головой. — Не будет. Он мне не муж…
Я уже поняла. Каким будет решение, и еле сдерживала довольную улыбку. Так хотелось закричать от радости и в ладоши захлопать.
— Ну, хорошо, — вздохнул Смотрящий, выпрямился и вынес свой вердикт. — Забирай харчевню. Полтора грила мне отдашь. И за выкуп и за договор ваш с Ирхой. Сам прослежу, чтобы обе все условия сполна исполнили. Сроку на расчет тебе даю три месяца. — Я открыла рот, чтобы сказать, что у нас с Ирхой другой срок оговорен, — за месяц ничего не выйдет у тебя. Ты это погорячилась. А тележка твоя залогом пойдет. Ежели не сможешь долги выплатить, заберу. Поняла?
— Поняла, — кивнула я, чувствуя, как холодок пробежал по спине. Вот вроде и знаю, что точно рассчитаюсь, ведь дома камни лежат. А все равно страшно было ответить. — Я согласна.
— Вот и договорились, — кивнул Смотрящий. — Иди. И крикни Ирху с обормотом моим. Ежели они то же скажут, то с ними и ключи от харчевни отдам. А рецепт пампушек завтра принесешь. Порадую свою…
— Спасибо, Дядька Петро, — улыбка сама вылезла на мое лицо, не спрашивая.
— Иди, — хмыкнул он как будто бы недовольно. Но я видела, хотя он и хмурился, его глаза улыбались. — и не забудь. Не отдашь денег или мне, или Ирхе через три месяца, тележку я у тебя заберу.
— Не забуду, — кивнула я и вышла из шатра.
— Ну, что?! — Ирха смотрела на меня с отчаянной надеждой, — получилось?
Гриха смотрел по сторонам, делая вид, что ему все равно, но получалось у него из рук вон плохо. Его тревогу и волнение выдавали точки веснушек, ставшие очень заметными на побледневшем лице. Я кивнула:
— Идите. Вас обоих зовет.
Ирха ахнула, схватила жениха за руку и они оба исчезли под пологом шатра.
— Тележку грозится забрать? — спросил Митка. Я снова кивнула. — Ох, Елька, — покачал он головой, ну и рисковая ты… может не надо, а? Зачем тебе журавль в небе, коли синица в руках?
— Надо, Митка, — улыбнулась я… Не говорить же, что журавль — это так, мелочь. Ступенька. А я прямо в небо подняться хочу и до самой далекой звезды дотянуться.
Глава 10
Если ничего не откладывать, то за день можно успеть сделать много. То-то удивился стражник, когда я снова второй раз через ворота в Средний город прошла. Да все с той же котомкой на плече. И с Ирхой, которую за руку тащила, так уж она робела. Ей еще не приходилось бывать в Среднем городе.
В этот раз я вошла в Дом Гильдий, как бывалая. Стукнула в дверь к секретарю и втолкнула первой Ирху. Я не надеялась, конечно, что старик обо мне забыл, но все же, рассчитывала на более теплый прием. Он же, не обратив внимания на Ирху, хмуро взглянул на меня:
— Что опять?! Я же сказал, иди к мастерам. Коли примут в семью, так и придешь…
— Так я уже, — широко улыбнулась и подпихнула незаметно Ихру, мол, не молчи. — Вот. В гильдию хочу вступить. Патент на себя оформить. Это сестра моя троюродная. Наследница отцовского патента.
Если старик и удивился, то виду не подал. Отложил перышко, которым опять что-то писал. Не спеша достал из ящика стола огниво, чиркнул им, запаливая короткую лучинку, зажег свечи. Короткий зимний день подходил к концу и в комнате снова стало сумрачно.
И только потом взглянул на Ирху из-под косматых бровей, от чего она съежилась и стала будто бы меньше, чем была.
— Чьих будешь? — спросил строго.
— Ирха я, — еле слышно пролепетала моя «сестра», — батька мой харчевню держал в Нижнем городе у крепостной стены. Шокор звали.
— Храчевню? — удивился старик и снова повернулся ко мне, — ты ж вроде в вязальщицы собиралась?
— Да, вот, — усмехнулась, — не вышло по-моему. Придется по семейной дорожке пойти… Хотела, знаете ли, другую жизнь. Пряжа, спицы… но, видать, не судьба, — я вздохнула. — Так что, примете теперь?
— Помнится у Шохора-то родственников не было. Ни дальних, ни близких. Откуда ж ты взялась-то?