Барон закончил почти торжественно:
— Но вы забываете, что сомневаясь в происхождении герцогини Форент, вы ставите под сомнение слова нашего императора! Вам известно, что вчера от его императорского величества пришло письмо, в котором он выражает радость по поводу возвращения ее светлости. Сам император уверен, что именно Абрита Форент сегодня почтила нас своим присутствием.
Я понимала, это говорилось для всех, а не только для графа Шерреса. И невольно восхитилась то ли предусмотрительностью барона, просчитавшего поступок своего товарища и подготовившего такую речь, то ли способностью перевернуть в свою пользу любую случайность. Теперь никто и никогда не скажет ни слова против меня, даже если у него будут сомнения по поводу моей личности.
— Прошу прощения, ваша светлость, — поклонился граф, — я слишком расстроен смертью вашего отца... ваш отец был очень хорошим человеком, и я искренне уважал его...
Мне осталось только кивнуть. К словам барона Пирра просто нечего было добавить.
— Ваша светлость, — улыбнулся он, наслаждаясь победой над графом, — я провожу вас в ваши покои. Сожалею, мы заменили всю прислугу, поэтому вы не найдете в посольстве ни одного знакомого лица. Но вы всегда можете обратиться за помощью ко мне. Ваш отец доверял мне, и я надеюсь, мы с вами тоже сумеем построить доверительные отношения.
Выбора у меня не было. Я положила ладонь на подставленную руку и, схватив ладошку Анни, шагнула вперед. Но тут дочь резким рывком вырвалась из моих рук и, догнав графа Шерреса, схватила его за подол камзола. Я кинулась за ней.
— А вы знаете, — спросила она, когда тот опустил взгляд, — что облака на самом деле не белые, а разноцветные? А если кто-то это не видит, то он просто слепой.
Граф вздрогнул. Я увидела, как судорожно дернулся его кадык, а в глазах что-то мелькнуло. Он заметно побледнел и сделал шаг назад. Это было так странно, что я невольно встревожилась и рывком задвинула Анни за спину.
— Ч-что вы сказали? — выдохнул он ошеломленно.
Анни рассмеялась и, высунувшись из-за моей юбки, невежливо показала его сиятельству язык. Я пристально смотрела на графа Шерреса и молчала. Если он попытается сделать шаг в сторону моей дочери, ему не поздоровится.
— П-прошу п-прощения, в-ваша светлость, — он поднял на меня глаза с расширенными зрачками. И попятился прочь.
Все это заняло меньше минуты, и мы догнали барона Пирра раньше, чем он успел дойти до коридора, ведущего из холла в жилую часть посольства. К счастью барон Пирр не заметил странной поведения графа Шерреса. А вот я задумалась. Почему невинный вопрос про облака вызвал у него страх на грани паники? Тут явно скрывалась какая-то тайна. И, возможно, Анни сможет пояснить, зачем ей нужно было задать этот вопрос графу. Я нисколько не сомневалась, это снова было проявление способностей Древних Богов.
Анни поселили в тех покоях, которые раньше занимала ее мать. Но я велела не запирать двери, чтобы ребенок мог передвигаться свободно. Старая нянька, та самая, которая «опознала» меня в прошлый приезд, недовольно хмурилась, но под строгим взглядом барона Пирра согласно кивнула, осуждающе поджав губы.
Меня барон Пирр привел в покои, которые раньше занимала супруга герцога Форента.
— Ваша светлость, — он вошел в мою гостиную сразу после меня и прикрыл дверь, — располагайтесь. Советую вам хорошо отдохнуть, завтра у вас очень насыщенный день. Утром посольство посетит господин Первый советник с сыном, и вы сможете познакомиться с вашим будущим супругом.
Я безмятежно улыбнулась и кивнула, хотя больше всего мне хотелось скривиться и плюнуть. За эти дни я возненавидела Адрея еще больше. Несмотря на снадобья, которыми меня снабдила Великая Мать, предстоящее замужество, все еще было самым мерзким во всей этой истории. Но я должна была пройти через это унижение, чтобы вернуть Фиодору трон. Я дала клятву Древним Богам. Я обещала отцу. И не могла подвести брата...
Тем временем барон Пирр продолжил:
— А после полудня вы будете представлены королю Грилории, его величеству Грегорику Пятому. Не переживайте, — усмехнулся он, увидев, как я побледнела, — вы будете не одна. Я пойду с вами. И его величество в курсе, что вы большую часть жизни провели затворницей, и будет снисходителен, если вы не справитесь с волнением при аудиенции.
Глава 2
Предстоящая встреча с Грегориком взволновала меня гораздо сильнее, чем я могла представить. Мы приехали после обеда... после полудня, поправила я себя. В Абрегорианской империи обедали вечером, и мне надо было привыкать говорить правильно.