Она удивлялась и не понимала.
— Разве я плохая жена? Хозяйка? Где ты найдешь лучшую? — Нина Семеновна истерически зарыдала: — А сына я тебе не отдам! Не отдам!
— Пойми ты, Нина, — убеждал ее Говоров, — мы с тобой же совсем разные люди. С любым другим человеком, даже с Позвоночниковым, ты будешь счастливее, чем…
— Ты ревнуешь меня к Позвоночникову… — Нина Семеновна широко раскрыла глаза, ей показалось, что она поняла мужа. — Но, если я ему нравлюсь, что особенного?..
Она говорила что-то еще, но Максим Андреевич, безнадежно махнув рукой, ушел в свой кабинет.
Но сейчас Максим Андреевич спрашивал себя: «А все ли я сделал, чтобы как-то поднять жену, заинтересовать чем-то значительным?» И честно отвечал себе: «Нет, наверное, не все… Стоило, может быть, чаще и больше убеждать ее?» «Ну, а если бы она завтра сказала: «Максим, я буду другой. Буду жить умнее, твоим другом буду». Что бы я на это ответил? «Нина, я рад этому, но не обессудь — любить уже не могу. Поздно. Полюбил другую. И не разлюблю».
— Привет представителю науки! — сказал Яков Аркадию. — Тебя я, Лиза, сегодня видел. Прими… — И он передал ей завернутую в бумагу бутылку вина.
— К чему это, Яша? — Лиза хотела возвратить бутылку. Но Яков ловко увернулся.
— Диссертацию защитил Аркадий? Защитил. У нас с Ириной дипломы в кармане? В кармане. Свадьба будет? Будет. Обмывать все это надо? Надо!
Глядя на Якова, на его озорные синие глаза, на открытую улыбку, Лиза подумала: «С ним, наверное, все себя хорошо чувствуют! Есть люди уютные и неуютные».
А Яков уже расположился за столом. Кивнув на бутылку, он сказал:
— Не бойся, Лиза. В отношении этого дела я теперь не порочен! Пью только с разрешения Ирины Георгиевны.
Аркадий не без важности прохаживался по комнате, заложив руки за спину. На нем был свободного покроя длинный пиджак в двойную полоску. Аркадий Топольский после успешной сдачи кандидатского минимума смотрел на все окружающее покровительственно, с самонадеянной усмешкой в глазах. К Лизе он относился последние дни подчеркнуто вежливо. «Крылатые чего-то достигают, а бескрылые ползают по земле. И пусть себе ползают. К ним надо относиться великодушно, без них жизнь будет однообразна. Взлетать-то крылатым будет не над кем!.. Елизаветины шашни я пресек в зародыше — она, кажется, это поняла. (Тогда Аркадий на коленях умолял жену простить ему грубую выходку, но сейчас об этом он предпочитал не вспоминать.) Говоров, по слухам, скоро уезжает из Соколовки. Семейная жизнь войдет в привычную колею».
Разговоры с родственниками всегда мало интересовали Аркадия.
— Я пойду заниматься, — сказал он, обращаясь к жене. — Ты меня, Яков, извини, но у меня заказ — большая статья в журнал.
— Ну, что ж, давай, — добродушно промолвил Яков, — пиши, пока не пришла Ирина, а потом мы все-таки выпьем. Идет?
Топольский сделал неопределенное движение плечами и удалился в другую комнату.
— Хорошая у вас с Ириной специальность, Яша, — сказала Лиза.
— Чернила-то переводить? — засмеялся Яков.
— Ну да, — улыбалась и Лиза.
— Неплохая, — оживился Яков. — Чудесная! Все надо видеть, все надо сказать, хорошее, плохое — пусть все знают. Добрым словом прославим человека, резким — вылечим!
Лиза стала накрывать на стол. Она вынула из шкафчика лучшие тарелки, нарезала сыр, колбасу, побежала на кухню и возвратилась оттуда с банкой грибов.
— Сама мариновала? — спросил Яков.
— Сама. С Галинкой вместе собирали.
Яков потер руки.
— Обожаю грибы!
Лиза улыбнулась, а сама подумала: «Что-то сейчас делает Максим? Наверное, сидит у себя в управлении или бродит с Андрейкой за поселком… А ведь можно было бы вот и с ним говорить также… о грибах, о работе, о закате. Говорить о чем угодно, смотреть друг другу в глаза. Не счастье ли было бы это?»
— Моя Галинка заявляет уже сейчас: «Вырасту — буду журналистом!»
— Браво, Галка! — воскликнул Яков. — А из нее толк бы вышел, пожалуй, — такие живчики, как она, в печати нужны.
Яков откровенно любовался Лизой, как любуется брат своей сестрой. «Обе они, и Иринка, и Лиза, такие видные… А этот Топольский что-то все пыжится. Кроме себя, никого не признает…»
— Ты знаешь, Яша, газета в моей жизни сыграла большую роль. Когда я приехала сюда, дали мне участок, эх и растерялась же я! Участок был в прорыве… Ты знаешь, Яша, жизни была не рада. Первый сезон мой участок не выполнил план. «И зачем, — думаю, — я взялась руководить целым участком?» А потом в районной газете появилась статья: «Почему отстает пятый участок Соколовского торфопредприятия?». Горю моему не было границ.